«Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.» - писал великий поэт Вадим Шефнер. Правдивы ли его слова в действительности? Несомненно, да. Казалось бы, слово – единица текста, малая частичка могучего Русского языка, однако сколько смысла и силы в нем; сколько души вкладывает автор, умеющий и ценящий родной язык, в единицу синтаксиса.
Слово для писателя, как нота для музыканта. Иной не видит в нем отдельного смысла, того смысла, что скрывается в глубине души каждого. Как исключительный мастер звука доносит до слушателя красоту и изящность собранных в единую мелодию нот, так же лишь любящая мать способна одарить ребенка самым тёплым словом, самым искренним и добрым значением его.
Русский язык велик и богат, необъятные границы его расширяются непрерывно. Каждое слово, что сошло с уст русского человека, непременно несет огромный смысл. Так, современный ритм и излишняя принципиальность людей заставляют порой забыть об этом. Слово, «слетевшее с языка» без цели, без чувства, без эмоции, обязательно несет за собой силу, сокрушительную силу. «Словом можно убить» - действительно, не одна лишь физическая нагрузка несет ущерб. Безусловно, физический удар предполагает впоследствии материальный ущерб, однако намного болезненнее воспринимается удар в сердце, в душу человека – крушение его психологической составляющей. Недаром существует понятие о языке, как сильнейшем оружии, ведь наш язык, родной, бесценный – самый верный наш товарищ, самый объективный и честный спутник по жизни. Моральная смерть человека страшнее физической, ведь отсутствие души в живом теле – отсутствие человека, как высшего существа, вовсе. Убийство словом либо поглощает человека целиком в один миг, как шоковый удар, моментально проглатывая его душу, либо постепенно, по крупинке изымает духовную капсулу, неизменно ведя к смерти, медленной и терзающей. Слова, парящие в воздухе вокруг нас, оказывают несомненное влияние на наше мышление, мировоззрение, развитие. Любой из нас может стать убийцей или жертвой словесной речи, не воспринимая язык как действительную мощь, национальную сплоченность и общность.
Жертвы, морально истощенные, как говорят, люди безжизненные, существующие безо всякой цели, не способны самостоятельно справиться с трагедией души. Однако главная, преимущественно отличающая характеристика психологической гибели от физической – возвратность. Как природа создала непрерывный кругооборот веществ, так и в человеке цикличны мыслительные процессы. Слово –сильнейшее оружие, но кроме того, - эффективнейшее лекарство, панацея, заполняющая жизненную, духовную капсулу человека, ядро души, горящее особо ярким пламенем. Именно слово, искреннее и чувственное, зажигает вновь пламя духа, вечный огонь, переполняющий человека изнутри, охватывающий каждую микрочастицу внутреннего мира его. Глубочайшая смысловая прямая лежит в корне спасительного лекарства, радикально воздействующая на самые скрытые, самые закопанные чувства, терзая их, заставляя выбраться из темной пропасти безразличия, освещая путь ярким лучом. Сторона нашего духовного внутреннего развития, открытая окружающему нас миру, обеспечивает яркую и счастливую жизнь; скрываясь от жизни под таинственным колпаком неизвестности и скептицизма, мы обременяем себя серой, беспрерывно тянущейся скукой и скупостью души.
Слова управляют глубинными чувствами человека, попеременно перебирая струны его души. Уста, рождающие свод тех или иных слов регулируют сами эти струны. Так, алчный, завистливый, недостойный человек направляет свое слово в сокровенный мир другого участника общества, и тем самым, дергает струну, разрушающую этот драгоценный мир. Человек добродушный, обладающий чувственной и духовной культурой, одаряет словом человека, перебирая струны, соответственно определенной последовательности, восстанавливая целостность жизненного сосуда, заполняя недостающие частицы, точно в пазлах, ценностей и морали.
Слово, являясь малой составляющей огромного мира, является важнейшим звеном формулы, определяющей судьбу человеческой жизни, определяющей «убитым» или «спасенным» окажется хозяин огненного сосуда.