Даже не знаю, чего и просить.
Ведь все идет, как по нотам.
Разве в деревне траву покосить
В жару, в солнцепек? От пота
Мокрый. По склону вниз, с косой.
А на дне оврага – ручей.
С холодной, искрящейся, ключевой!
А я не знаю, кто я и чей,
Такая жара. Панамкой воды
Набрать, опрокинуть на голову лихо.
Дыханье встает – ни туды, ни сюды.
В ушах звенит, в голове тихо.
И, мокрым насквозь от воды в плюс пять,
Стуча зубами в плюс тридцать семь,
Подняться к началу покоса опять.
И понять, что уже сухой совсем.
И – снова косить, боли в мышцах не чуя,
Впадая в законный, заслуженный транс,
Спускаясь к ручью в далеком июле,
Который заманчив, как еще один шанс.