Мне жаль порой, что я пишу стихи,
И оставляю мысли на бумаге.
Они в себя вбирают все грехи,
Не оставляя места для отваги.
Не оставляя места для усмешек,
Чуть грустных, но счастливых глаз.
В моих стихах нет места для насмешек,
И шуточных, но мелочных проказ.
Мои стихи все делятся на семь:
На голод к жизни, трапезу искусств.
На зависть к звёздам освещавших сень,
На ленность к обнаженью чувств.
На гнев, обиду к судиям порочным,
Ах, осуждаю их, но сам я адский чёрт.
Стихи пишу я вновь в тенИ полночной,
И это алчности безжалостный расчет.
Шестой же грех, то похоть моих мыслей.
В моих словах, любовь и плоть - одно!
Ах, и душа моя взлетит не в этой жизни.
Седьмой мой грех, - уныние, - давно...
И где тут жизнь, рождение иного?
Фантазий лёт, созданья моих муз?
Ведь я творю, сначала просто слово,
Не пряча в строфах дамы черной туз.
Не прячу смысл, пародии на сон,
И в рифмах не рождаются мечты.
Мои слова не пели в унисон
Ни разу. Фразы не чисты.
В моих стихах нет места глупым буквам.
На каждый слог я дам огрызком боль.
Меня не тянет к точечным наукам,
И я горстями отмеряю смоль.
Ты извини, любви тут нет и тени.
Гордыня, похоть, страсти и азарт.
Здесь так же нету места и сомненью,
Которое вернёт меня на старт.
Мне жаль, что так сложились рифмы...
Хотела бы я строки изменить.
На камни посадила бы я нимфу,
Чтоб научила вострое любить...
Мне жаль порой, что я пишу стихи.
Их словоблудие и смыслы без прикрас,
Набор без смысла, полной чепухи,
И о себе, бесхитростный рассказ.