Вот, освещённый монитором,
Пишу кому-то новые стихи
Вернусь обратно я нескоро,
Ведь в них сокрыты все грехи.
Здесь замурован за стенами,
Дышу сквозь копоть и бетон,
Растёт лишь пропасть между нами,
Как жаль, что это был не сон.
Прыжок через себя не пережил,
Упал, разбился и исчез.
Я видел гибель сотни старожил,
Теперь могилы – тёмный лес.
И пепел правды по ветру
Разнёс мой милый буревестник,
Пусть тут немедленно умру,
Коль ложь бывает в этой песни.
Здесь откровенный эгоизм
Связал на шее плотно петлю.
Да это, верно, лаконизм,
Но почему так с вами медлю?
Прошу вас выпнуть табурет,
Занять в рядах все первые места,
Спасенье даст мне амулет,
Но я родился без креста.
Какая вера мне в спасенье?
Распятый внутренне – живу,
А боль других – лишь опьяненье,
Что в дар готовят божеству.
Кругом лишь свечи или трупы,
Огонь, вино и пустота,
Мы все жильцы одной холупы,
Но даже речь теперь проста.
На белой скатерти – еда,
На чёрном столике – клеймо.
Как сделать выбор без труда,
Когда случилось всё само?
Чернила творчества иссякли,
Пишу на венах по утру,
По нам поставили спектакли,
Потом предали истину костру.
Какой здесь смысл говорите?
Я не желаю людям отвечать.
Хотите чувственность – ищите,
Так захотели мысли закричать.
Они душить хотели человека,
Пытали чувства долго изнутри.
Какая ночь, куда фонарь и где аптека?
Мы не сходили более с витрин.