1.
Сторожа миражей в лабиринтах идей
Пишут строгий сценарий всеобщей мечты,
Плетут крепкую сеть из голодных страстей,
Всё успешней торгуя печаль Красоты.
В измеренном властью надменном желанье
Страдают в завистливом подлом бессилье,
Что им неподвластно Природы звучанье,
А Разум способен испить в изобилье.
Испить, уходя в благодать созерцанья,
Всё дальше от шума помпезных парадов,
От вычурных идолов, ждущих закланья
В огнях представлений новейших обрядов.
Всё ближе к садам тишины размышленья,
Цветущих привольно под ласковым небом,
Рождающих щедро плоды откровенья,
Полнящихся чудным ниспосланным светом.
2.
Режиссёр серых догм в блеске ярких наград
Облёк в сталь доспехов наивное тело,
Он послал вглубь пустыни отборных солдат,
Затмив алчно разум, хитрО и умело…
На поиск легенды, покрытой песками,
Где смелый разведчик обрёл бесконечность,
На мрачной горе стал единым с ветрами,
Познал суть причин и граничную вечность.
На чёрную твердь он излил откровенье,
Узор страждущих грёз мерцающим мелом,
Пещерой сокрытый в глубоком забвенье
Под гладью озёрной, не тронутой светом.
Хранит узор тайну границы Сознанья,
За коей таится иное пространство,
Но что несут Разуму бездны познанья?
Смертельную боль или дивное царство?
Иль Нечто,… чему нет привычных названий,
Где Зло и Добро – ограниченность формы,
Стремленье найти лёгкий путь оправданий,
Рождая морали продажные нормы…
То Нечто, что Истиной манит незримой,
Свободной от плена фальшивых понятий,
Опутанных крепко сырой паутиной
Заведомо лживых циничных объятий.
Что встретит Душа за ниспосланной гранью,
Чем вдруг расцветёт пробуждённая сущность,
Безмерно испив вожделенную тайну,
Как медленный яд иль великую мудрость?
3.
Они шли по пустыне в бескрайность песков,
Где время тонуло в бездонной пучине
Вечно жаждущих формы, безликих грехов,
Желаний, подобных безумной лавине.
Шли по древним осколкам ушедших эпох,
Надменно взирая на стёртые камни,
Вырывался с проклятьями горестный вздох,
Летящий с надеждой в безмолвные дали.
С надеждой конца безысходных скитаний,
В коих тайная цель открылась безумьем,
И алчная цепь вожделенных мечтаний
Замкнулась бесчинным жестоким разгульем.
Хмельно упивались кровавой охотой,
Тешась дикой забавой в рассветных лучах,
Свой страх прикрывая бездушной свободой,
Дрожа, чЕрпали смысл в ритуальных кострах.
Под красной луной пели грустные песни
О доблести славной и грозных победах,
О воле бескрайней и кодексе чести,…
Что мериться стали в звенящих монетах.
4.
На чёрной горе… вечность или мгновенье…
О близкой грозе шепчет ветер советчик,
Запах алчного страха, злобы сплетенье
Слышит, мрачно вздыхая, старый разведчик…
Он чувствует плоть и безумство желаний,
Горящих огнём, обречённых на пепел
В холодном пространстве трусливых страданий
Средь острых осколков, утоптанных плевел.
Он ждёт неизбежных гостей из пустыни,
Спешащих на блеск вожделенной награды
В объятья… иной беспощадной Стихии,
Таящей бездонную пропасть расплаты.
Сбросил твёрдо доспехи в потухший вулкан,
Стихии разбуженной слыша звучанье,
И окутал пустыню холодный туман,
В тугой жёсткий узел сплетая сознанье.
5.
Застыли охотники алчной удачи,
Вмиг сжался их разум испуганным зверем,
Богатые краски желанной задачи
Сменились отравленным страхами зельем.
Глотая туман в безысходном порыве,
Пошли, спотыкаясь, на отблеск рассвета,
И воли остаток в щемящем надрыве
Собрали, предчувствуя близость ответа.
Ответа на смысл бесконечных стремлений,
Отмеченных кровью и подлым обманом,
Затмивших дарованный Путь обретений,
Отравленных жаждущим власти дурманом…
Мгновенье… и взглядам явилось творенье
Природы в безмолвии серого утра,
Гора, словно силы единой виденье,
Предстала дрожащим искателям чуда.
Мерцал узор тайный на каменной тверди,
Манил плоть и разум коснуться свеченья,
Познать дар безмерный рожденья и смерти,
Насытиться властью и благом спасенья.
Прижались всем телом к горячему камню,
Открыв свою сущность великой Стихии,
За тёмной, неведомой разуму гранью
Ждала бесконечность истоков святыни…
Накрыла волна глубин бурных познаний –
Почувствовать боль всего сущего в мире,
Узреть неизбежность причины страданий,
Испить вечную горесть в скорбном бессилье.
Не вынесла сущность щедрот обретенья,
Огнём воспылали и плоть, и сознанье,
А яростный крик дикой жажды прощенья
Сливался с узором, найдя покаянье.
И канули в бездну грехи и желанья,
Оставив лишь лёгкий искрящийся пепел,
Разведчик смотрел на узор Мирозданья,
Встречая грозу и проснувшийся ветер.
Исторгла Природа прекрасное действо,
Омыла пространство водой откровенья,
Луч солнца обнял тишины совершенство,
Сплетались причины иного рожденья…
И грезил разведчик безоблачной далью,
Там… воды Великой Реки ждут Сознанье,
Познавшее боль за ниспосланной гранью,
Обретшее благостный Путь в Созиданье!
Ноябрь 2010.