Я не знаю почему это вспомнилось – но вспомнилось… У нас в классе учился мальчик. Звали его, кажется, Петя. Петя жил в доме на берегу реки, и весной, когда вскрывался лёд, по реке плыл разный мусор. В том числе и использованные презервативы. Их весной было почему-то очень много. Хотя что значит «почему-то»? Вероятно, они накапливались по берегам за зиму, хотя я по своей неопытности не представляю, как можно сношаться в зимних прибрежных кустах. Но, вероятно, в отличие от меня, имеются такие любвеобильные умельцы, гиганты половых ухищрений и йип.ательной мысли… И вот Петя однажды весной (было это, кажется, в четвёртом классе) принёс на урок эти самые презервативы, которые выловил в реке. Он думал, что это – воздушные шарики. А у нас в классе учился некий Толик, второгодник и вообще рано повзрослевший балбес. И он громко сказал: какие это воздушные шарики! Это же гандоны! И начал обидно ржать, указывая пальцем на Петю и этим жестом его беспощадно унижая. А за ним над Петей начал хохотать и весь класс!
И только много позже, по прошествии лет, я понял, что дети – жестоки. И совершенно искренни в своей жестокости. И вот этот вспомнившийся мне случай тому совершенно конкретное подтверждение.