В ажурные сани заложены кони,
Меха растянув у задорной гармони,
Накинувши полость медвежью на ноги.
Под песню шальную рванули к дороге.
Лихи мужики, и девицы лихие,
От ветра-мороза улыбки хмельные.
Бутыль с самогоном, пылающи щёки,
От водки и снега, глаза волооки.
Наткнулись в лесу на глухую заимку,
Там на ночь устроились, спали в обнимку,
Вдруг в полночь луна засветила сильнее,
А тени задвигались, стали страшнее.
И нечто скреблося в клобуке и рясе.
Задуло все свечи на иконостасе,
Крестили и двери, окно и полати,
Просили у Бога избавить от тати.
Дрожала земля и тряслася избушка,
И всё отдалялась лесная опушка.
Завыло в трубе, распахнулися двери,
За домом взревели неведомы звери.
В дверях, на пороге стояла старушка.
Несчастная, сгорбленная побирушка.
Униженно, в поясь склонившись, просила,
В униженной просьбе таилася сила.
Просила из дома убраться скорее,
Бесовкий огонь разгорелся сильнее
В глазах у старушки пылающих злобой.
Клюкой постучала: " Катитесь дорогой."
Морозные ветви вослед им трещали.
Вороны их карком своим подгоняли.
В кустах притаились глазастые волки,
Глазами стреляют- огнём из двустволки.
Добрались в деревню, скорее в часовню.
Грехи замолить, ведь в душе, как в жаровне,
Всё могут узнать деревенские люди,
Все кости " помоют ", предлОжат на блюде.
05.12.17.