Часть 2
Зелёная ракета
1
Качнулась в дымке под крылом земля,
и, невзирая на погоду,
на крыльях боинга судьба несла
героя выше, вдаль, к востоку.
Сергей Петрович тяжело страдал,
томился тайной, вновь письмо читал,
вздыхал, кряхтел и шмыгал носом,
и в бесконечности вопросов:
«Как так?! Скоропостижно?! Где-то?! Вдруг?!» –
он бредил происками злыми.
Но размышленьями своими
в полумистический в итоге круг
он факты свёл и в совпаденьях
увидел руку провиденья.
2
Он вспомнил, говорил отец ему
об удивительной иконе:
что ликом богородицы в плену
уверовал на жизни склоне
в божественное чудо-естество.
Разлито будто бы кругом оно
эфиром тонким и светимым,
но в жизни трудноуловимым.
И то, что суета на первый взгляд –
завеса перед миром горним...
И как он вдохновлённо вторил,
что это всё в действительности так!
А я его, как-будто старший,
остерегал от каверз страшных:
3
«У нас с тобой, отец, с лихвой забот –
два магазина антикварных,
и на иконах уж который год
мы вязнем в объясненьях разных.
Ты сам любил мне часто говорить:
«К чему нам то, что усложняет жить?!
Наш выбор – бизнес современный,
но в стиле старины отменной.»
И мы, отец, не за одну версту
обходим в бизнесе музеи...
И что за странная затея
поверить в безупречную игру
оценщиков музейных, сбыта
вещиц старинных и избитых?!»
4
На что отец тогда мне отвечал:
«А вещь – действительное чудо!
Икона – необычна.» И сказал,
что очень много стоить будет.
Он помолчал с минуту, а затем
мы перешли на злободневность тем:
поставок вяза, шерсти, глины,
расценки новые льняные,
и, что давно бы надо отпустить
Родимчика с семьёй на отдых,
но, что работы всем не в продых
и, видимо, судьба – повременить.
А вот зарплату по артелям
пора бы выдать в самом деле...
5
Стюард: – Обедать?! – Нет! – Быть может, сок?!
– Пожалуйста томатный, можно?!
Петрович выпил залпом сколько мог
и, как это ни было сложно,
закрыл глаза, чтоб хоть на миг уснуть,
чуть-чуть забыться: десять, пять минут...
А там в – Сибирь, и в деле сложном
Ордынцев обещал – поможет...
Петрович выдохнул, ну а потом
увидел вдруг так чётко, ясно
в косоворотке в розах красных,
в фуражке деревенской с козырьком –
отец-полковник, щурясь без конца,
улыбчиво смотрел ему в глаза.
6
«Ты – жив?! Отец! Ты – жив! О боже мой!»
Из глаз текли ручьями слёзы.
Он по лицу размазывал рукой
их, не стесняясь глупой позы.
«Так значит, страшное письмо – враньё?!
И истинно неверие моё,
что в мыслях было неотступно?!
Ты – жив! И я сейчас как-будто
тяжёлый камень сбросил с своих плеч...
Ах, надо позвонить ребятам,
Марине, в офис на Арбате!..
Родимчик, предвкушаю, скажет речь
в связи с счастливым воскресеньем
и днём повторного рожденья...
7
Когда ты будешь в офисе в Москве?!..
И что за маскарад кричащий?!
Не видел в жизни я тебя нигде
в наряде столь неподходящем...»
Полковник опустил глаза свои,
замялся, глянул вдаль и на часы
и, будто в чём-то виноватый,
сказал: «Конечно, неприятно,
но знаешь ли, всё это – только сон.»
Развёл руками, отвернулся.
Вдруг, спохватившись, оглянулся:
«Но только ты не думай – вот де он
в картишки будто проигрался!
Всё это глупое коварство...
8
Не жадность даже, а большое зло!..
Ордынцев, кстати, – славный малый!..
А все иконы я уже давно
в обитель Фрола переправил...»
Вдруг всё зашевелилося кругом
и растворилось, как вчерашний сон.
Опять знакомое всем место
и суетится стюардесса:
– Быть может Вам лекарство принести?!..
– Благодарю. Воды немного...
Как утомительна дорога!
И сон привиделся мне вдруг в пути...
Дай Бог! Дай Бог, чтоб вся затея
уж разрешилась побыстрее...
9
Петрович вдруг подумал: может быть,
и он падёт в силках коварства -
что могут и его теперь убить...
И кто б уж в этом сомневался?!..
Ловушка. И прошиб холодный пот
Петровича с макушки и до ног.
Теперь он был во власти грозных
сил беспощадных и серьёзных.
Но, как военный бывший, чётко знал,
что при любом судьбы раскладе
всё может быть, но, бога ради,
ему нужны стратегия и план.
Лишь только в этом случае судьба
даст шанс – не стать добычей для врага.
10
Самара. Пересадка. Самолёт
теперь возьмёт свой курс в конечный
пункт назначения, прилёт
в который для Петровича не легче,
чем для Христа Голгофы терний путь –
оставят жить пока или убьют...
Вопрос, который разрешится
отмашкой, не смотря на лица,
на статус, крышу, прочую фигню...
И что в запасе есть пожалуй
часочков пять. Да, срок немалый,
когда стоит так много на кону.
Петрович вдруг почувствовал себя
над бездной без страховки, без крюка...
11
Читатель мой, хочу я описать
героя моего немедля.
Кто знает, что с ним может стать,
хотя и счастлив был намедне.
Сергей Петрович был на вид под стать
лет эдак может сорок-сорок пять.
Любил ветровки, джинсы, свитер
и кепки... Уж меня простите,
что так подробно я живопишу
и лысины брутальной глянец,
и, что он вовсе не красавец,
но видит бог, ответственно скажу,
что ненароком или просто так
мог хоть кого собою обоять.
12
И это не маркетинговый ход,
и не расчёт его стилиста,
где профиль, подбородок, нос и лоб,
как у хорошего артиста
владеть научен пластикой лица
и в центре быть везде и без конца:
на раутах у вип-персоны,
где толстосумы, львицы-жёны...
И мысли о кредитах, займах враз
заставят всякого учиться:
и кланяться и волочиться,
и излучать из самых чистых глаз
своё благообразье напоказ...
(Продолжение следует)