Через безвременья пустырь,
как ток по оголенной фразе,
надувшись, личности пузырь
несется по ухабам грязи:
он ширится, дрожит, блестит,
как будто выпил, но не чая,
с годами хуже отражая,
все оттого, что быт налип.
Другие пузыри, родные,
что в лоб несутся, не боясь,
толкают снова в ту же грязь,
понятные и водяные.
А потому ты дуй, дружок,
хотя в тебя не модно верить,
ты где-то там, в надмыльной сфере,
себя вдыхаешь в пузырек,
и пусть по ветру поколений
нас понесет, таких похожих,
мы отразим себя, размножим
в потоке быстрых столкновений,
а после раз - и нету были,
как мыльных пятен в сонной пыли,
пока скучающий шалун
не наведет воды и мыла,
и снова - дивный новый мир,
забывший напрочь все, что было.