девять девятистиший
...Когда сам факт пребывания в тени
не понимается в отрицательном смысле,
а означает доступ по другую сторону,
“которая к нам не повёрнута и нами не освещена”.
М. Бланшо, Преображение в невидимое.
ххх
Где бы ни предстоял человек, найдёт его образ,
Краем одним лишь едва касаясь,
Кистью орнамента, пауз пустым протяженьем
Напоминая, звуча отдалённо и тускло,
Всё же опять достигая и слуха, и зренья,
Плоть обращая в слова, однозначное превозмогая.
В мерном вращении, словно бы мельницей водяною,
Кругом гончарным к себе обращаемый непрестанно,
Вновь посещает, всегда удаляясь, всегда приближаясь, несметный.
ххх
Малая часть жеста, взметнувшаяся рука, –
И сказано больше, чем целым, замкнутым, однако, в себе,
Законченным, как перезрелый плод,
Охваченным рамкой пейзажем.
Так дерево, в своём одиночестве,
Говорит совершеннее обо всём, что есть в мире –
О набухающих почках, о первом цветенье,
О скромных зеленоватых завязях будущих яблок или чего иного,
О падающих плодах, росистой траве, – и о опустевшем о небе.
ххх
Нигде не видный целым, словно птица, поющая скрыто, –
Сад распростёртый мира лежит под изгибами звуков, –
Никто не видел её поющей,
Настигнув же, видел её летящей,
Песнь отступала, прервавшись в туманном или ясном утре,
Ветви сада хранили её, как и слух, –
Рисунок, округлый, как небо,
Ваза в своих изгибах тебя утаила.
Видевший тебя целым охвачен крыльями птицы.
ххх
Неотделённое, остающееся перед глазами, –
Будешь ли ты краем нити, утекающей за горизонт,
Или отражением неба от недвижимой воды
В глазах, на склонённом к глади её лице,
В ладонях, ловящих солнечные изгибы, –
Стань прежним, произнеси свою речь,
Удались, как улитка скрывает мягкую плоть в извитой ракушке.
Взгляд пойдёт за тобою, ты – слово, зовёшь.
Сердце наполнившего тебя простёрто до горизонта.
ххх
В бездонное молчание погружаясь,
Тебя видит брезжащим в глубине, проступающим медленно,
В весенних сумерках затворённый взгляд.
Из былинных времён прыгает в пруд лягушка.
Ты остаёшься отзвуком здесь, отдалённым побегом,
Рисунок, округлою вазою скрытый.
Расходящиеся круги твоих окончаний, изгибов
Возвращаются новыми из дальних странствий,
Возвращается первое прикосновение к глади воды.
ххх
Вглядываясь в приближающуюся весну,
Остановились в движении поля и деревья.
Все лепестки их и листья, и мерцающие крыльями пчёлы
Заключены в этом миге.
Шелестящий камыш и крылья стрекоз,
Едва заметный среди лесных трав холодный ручей, –
Делают первый набросок.
Ты, лёгкий начальный взмах,
Край рисунка на круглой вазе.
ххх
Семя, павшее в землю, уединённое в ней,
Отрешено тишиной, темнотою, безвестное,
Лишённое образа, обратившееся в ничто,
Кто подобен тебе, всякий раз начинающее,
Заново рождающее землю,
Тебя же укрывшую, и в тебе сказавшую своё слово...
Маленькое ответвление, птичка, собирающая крупу,
Горлица, взлетающая при первом к ней приближеньи,
Взгляд настигает тебя, отпуская.
ххх
Существо, не имеющее конца, фрагмент,
И начало твоё укрыто молчаньем, в тебе самом.
Облачающей ризой тебя касается жажда –
В ней твоя вечность, гладь озера посреди весны.
Сошли снега, обнажилось небо,
Тобою, краем земли, прорастает жизнь.
Круглое, как ладонь, пространство, перед глазами
Держит и держит начало времён, твою догадку,
Тебя, превосходящую неизменность и изменение, жизнь.
ххх
Покрывая собою все изгибы и округлость вазы,
Вмещающей просто букет цветов, или воду, или что иное,
Даже тех касаешься мест и сторон,
Какие всегда остаются скрытыми, как изнанка век,
Сквозь которые смотрим на слишком яркое солнце,
Когда белый песок речного плёса простёрт под спиною...
Всё тобою поёт, всё в тебе воплотилось,
Даже чистое вместилище глубины и дара любого,
Пауза, молчание, – тобою хранимо...
Апрель 2010 – Март 2014.