Мне снится, что я убегаю от князей,
От зова могилы и ястреба крика,
И в паутины причудливой вязи
Весь утопая, до нервного тика
Веки сжимаю; сердце все пухнет,
Кажется, скоро совсем разорвет
Всякую связь с целым миром и взбухнет,
Вен и артерий прожав переплет.
Снятся мне волки, причудливы звери
С клювом большим, при горящих глазах,
Снится мустанг, умирающий в прерии,
Сжимающий пыльные травы в зубах.
В темных зрачках плещет огненный ливень,
Страсть и борьба, бой с жестокой судьбой,
Только вот скоро его круп остынет,
Гриву застелит степной сединой.
Волк мне вгрызается в мокрую щеку,
Ворон цепляет клювом глаза,
Есть ли мне дело до кровоподтеков,
Если в глазах блестит белизна?
Бледною тенью ложится на веки,
Крепко сжимает прохладной рукой,
Есть ли мне дело до этого света,
Если сердце найдет здесь покой?
Рост остановит, простит переплеты,
И перестанет сжимать их собой;
И вот тогда ощущенье полета
Снова накроет меня с головой.
И я надеюсь, в один из кошмаров
Пульс не сорвется с тяжелой цепи,
Даст мне пройти сквозь туманный и пьяный
Город, построенный мной средь степи.
Я прошагаю, от воронов спрячусь
Не буду смотреть на паучию сеть,
Ст;пные травы во рту мертвой клячи
Больше меня не заставят болеть,
За уши больно волков оттаскаю,
Пну прям под ребра худые тела,
И, может быть, не представленный раю,
Замру над котлом, зубы сжав как скала.
Потом я проснусь, отряхну с лица влагу,
Сожму одеяло дрожащей рукой,
Снова и снова лягу на плаху,
Надеясь,
Что следующий сон
Не такой.