Написать бы, что нет холодов и хандры,
(Нанеслось, набаюкалось, нашелковилось),
Что с утра белоснежная небова милость
Укрывает макушки машин и дворы.
Ты ли стыло трепещешь листвой в закромах,
Трепещу от лилейного выдоха я ли,
Я же помню ещё, как меня обнимали
Завитки вензелей на диванных боках.
Пианино, клейменое годом седым,
Голосило со мной по отточенным нотам.
А сейчас у мелодии шарф перемотан,
Перепутан, как будто ты не уследил.
Бог со мной, по эмалевой гладкости вей
Вензеля кружевные ли, трогай губами,
Приговор зашифрован в твоей анаграмме,
Только выведен будет — в тетради моей.