Из-за сырости
вылез из лесу,
в люди вырасти
вызвался,
и вершину взять,
чтобы выше быть
вознамерился,
вышло бы.
Влез на гору ту
без дорог и троп,
одолел маршрут
запросто
на своих двоих,
словно на коне,
а на гребне сник,
загнанный.
Прикоснулся к той
женщине,
что была мечтой
вечной мне,
я настырный
и достиг мечты,
все черты её
выучил.
Вот теперь мы с ней
равные,
а терпеть больней
раны мне,
и моя пора -
отойти ни с чем:
лик из мрамора
высечен.
Ах, ты, боль моя!
Где тебя испить?
Пропастью седой
мглится
чаша полная.
Вниз дорога ведь,
что - в обрыв
птицей.
Столько выпил слез,
что сказать нельзя,
а с горы не слез,
вниз не кинулся.
Твердью скал прильнул,
ну и встречной той
пьедестальною
стал плитой,
под ее пятой
одержимый,
распятой
над вершиной.