I.
В тот час, когда горная мгла
Коснётся краёв в разговоре, –
Никитская пела Айла,
Авинда запела о море.
Стекали в узорность дорог
Лавандовых струн переборы,
Был явственно нежен и строг
Стук сердца в дома и заборы.
Авинда! Твой брат Аю-Даг –
К которому айловы руки –
Маяк для усталых бродяг,
Вкусивших твой запах и звуки.
Куда б и меня не вела
Пресыщенность дней в ля-миноре –
Мне будет сестрою Айла,
Авинда споёт мне о море!
II.
Руки скрестила гора:
Снова в дорогу пора
Путнику-скалолазу
Бить повседневность-проказу.
Тихо поёт Аю-Даг,
Мир поместив в саадак.
Песни летят к Гурзуфу
По затемненному туфу.
Вам бы ещё не запеть!
Чтобы за морем успеть
Ноты писать пересказа
Чей-то души-неболаза…
III.
Ночью цвели
Мира частицы:
Пели Айлы –
Сёстры – как птицы.
Пела – душа,
Пела – глиссандо,
Мглу полоша
Дней адресанта.
Небу – слова
(ласковы звуки),
Дней синева,
Горы – как руки.
Миру – всех дней
В летней веранде,
Солнцу – огней
Дома в лаванде.
IV.
Пушкину
Слева – прикованный к морю Гурзуф,
Справа – прибитая к небу Авинда:
Крыма извилистый воздуходув,
Неба и моря откуда не видно.
Ты поднимался по этой тропе,
Лёгкой походкой ступая по тени,
Чтобы замёрзшей столичной толпе
Виделись крымского неба ступени.
Ты поднимался и к этой стене,
С горною пылью в немом разговоре,
Чтобы огромной и рабской стране
Виделось вольное крымское море.
Ты оглянулся… И тихий Гурзуф,
Небо и море, Авинду – всё это
Через столетия – воздух вдохнув –
Мы восхищаем глазами поэта.
(2014)