...жаждущим расстаться со своими иллюзиями...
Интересная ситуация. Одна девушка заявила: «Моего парня посадили пожизненно в тюрьму. И лишили его права на свидания. Так что я уже никогда его не увижу. Меня просто не пустят к нему в комнату для свиданий, чтобы я могла хотя бы раз с ним встретиться и забеременеть от своего любимого. И что мне теперь делать? Мне уже 18 лет. Я готова стать матерью. У меня созрело тело для того, чтобы забеременеть и родить не раз, и не два, а больше. Ведь дети это самая лучшая награда для женщины. Материнство – единственная возможность для самореализации у женщины. А меня лишили этого. И что мне теперь делать? Я придумала! Поеду я в соседний город. Там не хватает женщин. А девственниц, таких как я, и вовсе нет. Пусть население этого города – резервации для прокаженных, ВИЧ-инфицированных, сифилитиков, это голодная толпа из заживо гниющих живых трупов. С провалившимися носами, с гниющими язвами, с отваливающимися частями тела. Боже, какая ужасная вонь, как смердят их прогнившие насквозь туловища. Но они же все-таки мужчины. И у них, наверное, еще вырабатываются сперматозоиды. Поеду-ка я в тот город, вернее, в лепрозорий за колючей проволокой. Устроюсь там санитаркой по уходу за этими безнадежно больными, неизлечимыми людьми. И отдам свою невинность первому встречному сифилитику или спидоносцу. Говорят, от долгого пребывания в моногендерном окружении, к тому же помутившиеся рассудком, эти люди перестали обращать внимание на лиц противоположного гендера и удовлетворяют элементарные инстинкты самостоятельно или друг с другом. Ну и что из этого? Я нарисую себе усики, приклею бороду. Как-нибудь поверчусь перед ними кормой, в общем, соблазню и получу желаемое. Нет, пожалуй, бороду не буду клеить. Просто маленькие усики нарисую. Сымитирую молоденького юношу. И они на меня накинутся. И потом, можем быть, не все из них забыли, что такое невинная девушка. Может, из всей толпы найдется хоть один, два, три, которые меня приласкают по-настоящему. Я готова отдаться всем в этом лепрозории. Так что не осуждайте меня, пожалуйста! Потому что я – девственница в самом соку и готовая к овуляции. И мне надо прямо здесь и сейчас получить мужское семя. Пусть гнилое, сифилисное или прокаженное, это мой единственный шанс забеременеть и стать матерью. Я понимаю, что мэр нашего города – человек гуманный, и он не запрещает мне поехать в соседний лепрозорий, чтобы там отдаться всему коллективу безнадежно смертельно больных. Но ведь это мой шанс! Я так с детства любила песни Мэдди Фэркьюри, а ведь он тоже был из таких же, безнадежно больных. Может быть, мне повезет, и я получу в доноры спермы хорошего человека. Или хороших людей. Бог знает… В общем, я уже все решила для себя и я еду! Не судите меня строго!».
И тут я проснулся в холодном поту. Лицо этой невинной девушки, пылающее от страсти, ее вздымающаяся грудь, персиковая бархатистость кожи и упругость всего тела, словно бы, сошедшие с картин Птицыана или Графаэля, все ее формы и аппетитность были настолько реальными, что я невольно застонал: «Не уходи! Попробуй найти себе достойного мужа среди нас. Ладно, пусть я тебе в отцы гожусь и у меня есть уже жена и дети. Но я могу тебе посоветовать хорошего мужа из моих молодых коллег, твоих ровесников! Не делай этой глупости, не совершай непоправимого!». Но она осталась в моем сне. И вскоре совсем растворилась в дымке исчезающего сновидения. Как хорошо, что это был только сон. Ночной кошмар. Вот, собственно говоря, и все на сегодня.