Ночь перевернулась, превратилась в день.
Корабли поплыли по каналам.
На работу потянулась толпища людей:
Кто-то с похмелья, а кто-то просто усталый.
Крылья спрятали, у кого-то по ненадобности отпали,
У кого-то ждут благоприятных условий.
Души поросли тиной, утонули в болоте,
Не танцуют, не привыкли на свободе.
Из клеток, из доходных домов,
Из новостроек под сонными облаками,
Выходили обманутые веком, растерянные,
И перестали думать о том, что станет.
А над городом дулось низкое небо,
А под небом шуршала терпкая осень,
И топтались ноги по кленовым-желтым,
С паяцев за смех их вечность не спросит.
Фонари разгорались, все ярче и ярче.
Прожигая брешь в коросте сердца.
И с открытки город валился под ноги
Всем своим: разлохмаченным, старым, красивым, строгим, убогим.
День перевернулся, превратился в вечер,
Разукрасился огнями фар, реклам и фонарей.
Надевают крылья, расправляют плечи
И танцуют над осколками разбившихся идей.
Чередою дней и вечеров потерянные завещания,
Вспоминаются и гаснут вдалеке.
Остается только бесконечный бег и поиск нужных остановок
Во всеобщем помешательстве сознанья,
Остаются только грезы о тебе.
Остаются только грезы о тебе.
А над городом дулось низкое небо,
А под небом шуршала терпкая осень,
И топтались ноги по кленовым-желтым,
С паяцев за смех их вечность не спросит.
Фонари разгорались, все ярче и ярче.
Прожигая брешь в коросте сердца.
И с открытки город валился под ноги
Всем своим: разлохмаченным, старым, красивым, строгим, убогим.
Остаются только грезы о тебе – свобода,
Остаются только грезы о тебе.