Дорога, выстланная золотом листвы
И в искрах зеркало застывшего дождя.
Иду по Пушкинской под сенью ноября,
Где утра свежесть и просторы синевы.
Застыли тихо кипарисы, не забыв
Прошедших летних отголосков суеты
И в зной, и в бархате ночи, где я и ты,
Сплетенье судеб и эмоции прилив.
Раскинув ветви величаво, замерев,
И кедры тайны вековые сохранят,
Минувших дней неповторимый аромат,
Шторма и бури снисходительно презрев.
Каштан, чинара вперемежку меж собой
Шуршат, трепещут, ведь теряют в листопад
Красу и золото и пышный свой наряд.
Покой, смиренье даст ласкающий прибой.