***
пляж в тумане голоса детей
как давно я здесь не был
к вечеру поигрывает лучами
солнце
под ним горизонт-ребро
на столе столовое серебро
на столе конверт вижу сквозь конверт
проступает нежный прохладный свет
письма написанного тобой
стягиваю через голову
прокуренный свитер мой
завтра утром холодная речная глина грусть
марш в сентябрьский полдень - путь
с письмом заученным наизусть
***
К сентябрю стремится лето
прямо к сентябрю
теплый дождь перед рассветом
я всю ночь не сплю
три окна в кирпичных стенах
улица пуста
тусклый свет на тонких венах
мокрого листа
Пепел
И каждый май сквозь мили и минуты
пепел умерших жителей Калькутты
уходит в плавание по небесам и залам,
и путешествует по спящим терминалам
автобусов, где из шкафов железных
электроток выкатывается нежно
пузыриком испорченного света
и смешивается с серым пеплом где-то
на горизонте иль за горизонтом.
Иль вдоль реки, чей одинокий остров
похож на звездочку, на купол парашюта,
висящего ночами над Калькуттой.
Теория
Серые дни. Ветер от старого бастиона
захлестывает глаза.
Теория в просторных библиотеках обретает силу,
сливается с ветром и камомилой.
Дело сделано. Вот она -
пасмурная научная победа.
Книги многие и идеи
превратились сегодня в хлам.
Теоретики рассаживаются по мопедам,
разъезжаются по домам.