Какие радостные лица,
Какие взгляды в пустоту!
Пожалуй, всё мне это снится,
Иль я в пьянеющем бреду.
Но не могло ведь так случиться,
Чтоб оживали мертвецы.
Как можно снова очутиться,
В местах, где изгнаны творцы.
Твой взгляд о многом говорит,
Его пойму я без труда.
Ты знаешь, кто мой фаворит,
И как сбежал он, и куда.
Твои слезливые глаза,
Готовы истину открыть.
Мой поезд едет на вокзал,
Теперь уж правду вам не скрыть.
И на экспрессе донесут:
“Сегодня утром в отчем доме,
Преступник сделал самосуд,
А господин отныне в коме.”
Но я не тот убийца и злодей,
Котором движет только месть,
В руке задремлет певчий соловей,
Его прекрасностей не счесть.
Однако в нём нет зависти и гнева,
И он живёт, желая дальше петь.
Я посадил в пустыне древо,
Чтобы на нём потом висеть.
Гроза испортит нам погоду,
Ударит молния в сердца,
Зачем нужна безликая свобода,
Когда твой взгляд – уныние слепца.
И пусть дождливые глаза
Роняют звёзды на бетон.
На шее тянется лоза,
Открыв ваш злобный моветон.
Придётся плакать и смотреть,
Держа в руках пустой бокал,
А половица будет петь,
Поняв, как низко я упал.
Бездарный пьяница и шут,
Он посвящает всем стихи.
Его талант иллюзией раздут,
А в голове лишь женские духи.
Он был когда-то там влюблён,
Он мне об этом сам сказал.
Ему срубили сердца клён,
Смотря в дождливые глаза…