Бродячий ронин, мучаясь мигренью,
Брёл ночью лесом - не видать низги.
От боли череп подходил к кипенью,
В нем ощутимо булькали мозги.
Медведь струхнул, увидя это диво,
Что по кустам полезло напролом.
И волки стаей обошли пугливо,
Ронину уступая бурелом.
Он тупо брёл к горе Аматерасу,
Где светят самурайские костры,
А ноги сами уводили в чащу,
К болотам, в параллельные миры.
Башка болела так, что пухли уши.
Вдруг ронин вспомнил: "В сумке косячок!"
И спичка падшей звёздочкой потухла.
Поплыл над лесом сладостный дымок.
Он ждал приход - оно не приходило!
И голова по-прежнему болит.
Вдруг в правом полушарии вступило,
Как будто рядом жахнули пластид.
Подумав, мозжечок добавил жару,
Ронину предлагая помереть.
И ноздри с дымом дали выход пару -
В процесс вошла затылочная треть.
В слепом экстазе с сакурой сливаясь,
Наш самурай пытался не упасть.
И долго лесом полз, тоскою маясь.
Не подкачала теменная часть!
Рассвет ронина поднял из оврага,
Пустым горшком гудела голова.
Мигрень прошла. Но вот какая шняга-
За ней ушли и мысли, и слова.
Пересмотрев последствия эксцесса,
Просёк ронин, чем ценен его бред.
Угрюмо дальше двинул он по лесу,
Сказав наркотикам решительное: "Нет!"