Отрывки из романа "Белый свет, рублёвские сосны", гл. 3.32. (18+)
* * *
Он вышел из дома, и пошел тем же путем, каким он шел в первый свой рабочий день у Анюты. Шел по змеящимся, пересекающимся друг с другом дорожкам вдоль забора, прямо от входных ворот. Сейчас бесчисленные кустарники и деревья, все были покрыты листвой, правда, уже чуть-чуть опаленные дыханием осени. Шел небольшой уже осенний дождь, капли висели везде, на листве, на ветвях. Стволы деревьев намокли и почернели. Он повернул и пошел направо, в сосновый лес. Иголки, шишки под ногами. Дошел до начала дубовой рощи, снова повернул и пошел вниз. Дом виднелся справа. «Анютик, мой любимый», - билось у него в голове. Дошел до рощи маньчжурских орехов, гигантские деревья все были покрыты крупной, ажурной, узорчатой листвой. Плохое настроение не отпускало его, в душе всколыхнулись все негативные переживания, начиная с молодых лет. У него снова появилось ощущение, что давным-давно он нажал педаль акселератора, да с тех пор и не отпускал её, летел по дороге жизни, не давая себе ни отдыха, ни покоя, только успевая уворачиваться от появляющихся препятствий.
Он вернулся в дом, снял мокрую одежду, переоделся и пошел в бассейн. Плавал там до изнеможения. Вернулся в дом, лег на кровать и застывшим взглядом уставился в потолок.
Александр пролежал так довольно долго, пока не услышал чьи-то шаги. Олеся окликнула его.
- «Что-то случилось, Александр Васильевич? Я видела вас в саду, под дождем. Поругались с Анной Сергеевной?»
- «Нет, Олеся, проходи сюда, садись. Анна Сергеевна улетела в Сочи на два дня».
- «А почему без вас?», спросила Олеся.
- «Да, это я сдуру её спровоцировал, а теперь вот места себе не нахожу. Может, пообедаем вместе, а то так тоскливо на душе, объясни, что-нибудь Олегу».
- «Конечно, Александр Васильевич, я мигом».
Олеся убежала. Александр снова подошел к тумбочке и взял следующий листок. Стих назывался «Любимый…»
Сонная гладь, тихая звезда.
Любимый, мне не быть, твоей любимой никогда.
Бродит месяц по небу – белый челнок.
Любимый, выйди, выйди за порог.
Я там: закованная в цепи злачённые.
Я там: запутанная в сети чёрные.
Помнишь, как звала тебя с дна морского
Глазами полными тихой скорбью.
Любимый, выйди, выйди за порог,
Потеряла я в доме твоём – белый башмачок.
Все меряли – никому не пришёлся в пору.
Все меряли: каждый на свой аршин – моё горе.
В саду, за яблонями, ожил ли мой черенок?
Отчего не лелеял ты его? Зачем не сберег?
В избушке лесной пробежала по столу мышь.
Распахни окно, молю тебя – услышь!
Вот тёмный лес, там тропинка меж двух осин,
моя дорожка меж всех - твоих лет и зим.
Вышивала я тебе покров любовный
Иголками лунными - исколола пальцы.
Любимый, вышивала я тебе покров любовный
Своей кровью и своей болью…,
Чтобы, когда шёл с другой поздней ночью,
Светили тебе звёзды ясные - моей горечи.
Любви непрошенной, непрощённой, Любви земной,
Неприручённой, безмолвной, моей тоски лесной.
Бродит месяц по небу – белый челнок.
В избушке – сонный, гаснет огонёк.
Как я тебя любила! Больше жизни, больше…
Выйди, брось в море, хрустальный башмачок.***
Александр положил листок на место, на глазах его появились слёзы, сердце его застонало пуще прежнего. Он пошел в гостиную. Сел за стол и стал ждать Олесю.
New Trolls: Tempo: Cadenza - Andante con moto
*** Здесь и в дальнейшем стихи Анюты, написаны ставропольской поэтессой Элиной Илларионовой, публикуются с разрешения автора, © Copyright: Элина Илларионова.