Я верю… Во что же я верю? Дай подумать.
Пожалуй, в дружбу и в то, что раны врачует время.
И в то, что нас всегда окружают люди,
Которые, - да, - даны нам по нашей вере.
Я знаю, что без доверия путь напрасен,
Но дать ему волю – огромный риск, и это прискорбно.
Но путь, освященный доверием, так прекрасен,
Хотя его и нельзя раздавать безумно оптом.
Тот зверь, что меня когда-то поранил, -
Сейчас домашний уставший кот.
Ведь я же сама ему власть убивать меня дала,
А он поцарапался да и сдался кому-то, и в сказке чужой живет.
Все звери когда-то становятся ручными или цепными,
Жизнь учит и мучает каждого, кто хоть раз рычал.
И тут уже надо учиться руки выбрать такие,
Чтоб гладили, а не рвали душу, когда серчают.
Проходит время, кому-то неизбежно придет расплата,
А кто-то умеет подняться и снова встречать, дружить и хотеть.
В моей жизни новые друзья – чайки, еноты, волчата
И такой изумительный, знаешь, сибирский медведь.
Я держусь подальше с тех пор от монстров,
Но хищникам рада, они хороши, когда не злы.
Я с ними дружу. Ну а любовь… Не знаю. Возможно, придет когда-то,
Если в душе развяжутся старой беды узлы.
Я точно верю в то, что в каждом уроке
Жизнь прячет для нас дары, даже если больно.
И в то, что в одиночестве кто-то не видит толка,
А кто-то живет себе в радость и наслаждается волей.
Я верю людям, уже прошедшим сквозь это:
Сквозь свору зверей, недоверие, мрак и холод.
И знаю, что за зимой всегда наступает лето,
Как и за сытостью рано ли, поздно ли будет голод.
Я знаю,что тоже зверем кому-то могу казаться, не птицей,
И ранить кого-то случайно, не специально.
Бывает, знаешь, кто-то готов на тебя молиться,
А ты от него бежишь и рычишь отчаянно.
Все звери – они ведь по сути вечно внутри, а не снаружи.
Со временем их различаешь по именам и по блеску глаз.
И учишь их быть не ужасом ночи, а просто земным оружием.
И учишься улыбаться – мирно, открыто, уже не скаля пасть.
Я верю, знаешь, что люди пересекаются
Всегда не случайно, и это всегда не дар, так урок.
А боль… Ну а что с ней? Она, как всё на Земле, когда-то кончается.
Ведь у неё, как у всего на свете, выходит когда-то срок.