/иллюстрация автора/
Давным-давно в лесу дремучем,
Где кроны закрывают свет,
Где заросли стеной колючей,
Где прячется медвежий след,
Жила-была одна колдунья,
И не стара и не юна.
А в час урочный полнолунья
Любила колдовать она.
Была ли эта ведьма злая?
Да так, шалила иногда.
Но вот беда — она, не зная,
Была источником вреда.
Ей иногда бывало плохо
(В дожди, заснеженной зимой),
И вместо горестного вздоха
Колдунья издавала вой.
И этот вой был очень страшен,
Как ураган, в горах обвал.
Он и медведя до мурашек
Порой ночною пробирал.
А с криком вырывалось горе,
Шло от села к селу, пока
Из сердца той колдуньи вскоре
Не уходила прочь тоска.
Но день настал, узнали люди
Про ведьму и её печаль.
Решили — хуже ведь не будет! —
С гонцом преподнести ей шаль.
Посыльным выбран был Игнатий,
Что жил в избёнке на краю.
Он неохотно слез с палатей,
Ведь там уютно, как в раю.
Игнатий был ленив немного,
Но кто, скажите, без греха?
А ежели судить не строго,
Завидней нету жениха.
Хотя невесты на деревне
Его обходят стороной.
Мол, женишок-то больно древний,
Шептались за его спиной.
Как долго шёл герой до цели,
То неизвестно никому.
Но вот деревья поредели,
Рассвет сменил ночную тьму,
И обнаружил наш зевака
Поляну и избу на ней.
Игнат подумал, что, однако,
Не видел домика чудней.
РОКОВАЯ СТУПЕНЬКА
Раскрашен яркими цветами,
Причудливым узором сплошь,
Но очевидно, что местами
Домишко вовсе не хорош:
Висят на окнах ставни косо,
В траве валяется плетень.
Герой шмыгнул протяжно носом,
И тут же (на тебе!) ступень
Возьми, да и сломайся с треском,
Лишь на неё ступил Игнат.
Сгнила похоже, не железка…
Пора стучаться. Свят свят, свят!
Но ведьма вышла из-за двери
К нему сама. «Ты кто такой?» —
Услышал гость. Глазам не веря,
Он отшатнулся, сам не свой…
Страшней не может быть личины!
«Да здесь нужна не шаль, а ствол, —
Мелькали мысли у мужчины. —
Ну, или из осины кол».
А вслух он молвил: «Я Игнатий…
Я тут… преподнести хотел…
Да где же он… подарок… нате!»
Гость заикался, бел как мел,
Но всё-таки достал проворно
И ведьме протянул платок.
Ай, красота… На фоне чёрном
От каждой розы завиток…
Минуту на косматой роже
Улыбкой растопился лёд,
Но после (аж мороз по коже!)
Чертовка вдруг как заорёт:
«А ну, чини ступень, треклятый!
Не думай, спуску я не дам!
Как заходить теперь в палаты?!»
«Простите грешного, мадам…
Я мигом, будет как обнова…»
И, взяв пилу и молоток
(Вот наказанье, право слово,
Хоть чаю бы дала глоток!),
Пришлось Игнату потрудиться.
Он, в поте крепкого лица,
Испив из ручейка водицы,
Наружность обновил крыльца.
Пока возился, дело к ночи.
Все звуки прочие глуша,
Урчит живот — он, между прочим,
Не ел сегодня ни шиша!
И мастер, прихватив манатки
(Как только скрылась с глаз яга),
Шмыгнул за куст, и, без оглядки, —
Тю-тю — отправился в бега.
В лесу, спугнув пернатых стаю,
Под пышным девственным кустом
Он спал, на голод не взирая,
Счастливым безмятежным сном.
А утром — в путь, расправив плечи,
Свистя бесхитростный напев.
Игнат ушёл уже далече,
Когда деревья, поредев,
Открыли радостному взору…
Да как же так, ядрёна вошь?!
Домишко, что покрыт узором
И яркими цветами сплошь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ
http://stihi.ru/2017/12/20/8316