Над горизонтом занялся рассвет,
Окрасив утро солнечно-багровым,
Он заходил в промерзший зимний лес,
Без всякого намеренья быть добрым.
В своих руках держал он лук тугой,
С звенящей в зимней стуже тетивою,
А за спиной висел колчан с одной стрелой.
Лес был окутан предрассветной зимней мглою.
В своей деревне пять часов назад,
На празднике, держа две чарки хмеля,
Перед богами на спор он был рад
Убить стрелой одной лесного зверя,
Что обитает там, в осиновом бору.
Народ смеётся:"Что ты, курам на смех!"
Охотник зло ответил:"Поутру
Я притащу сюда её, живую сказку!"
Для верности испив ещё глоток,
Достал он своего тугого друга
И в предрассветной тишине ночной
Он, обогнув холмы широким кругом,
Вошёл в молчащий зимний лес. Стояла тишь.
Не слышно, как вспорхнёт на ветке птица,
Как прошуршит в глубокой норке мышь,
Которой сон о раннем лете снится.
Ту тишину охотник мог потрогать,
Обволокла со всех сторон она,
Будя в душе дрожащую тревогу.
Храбрясь, покрепче свой он сжал кулак
И бравой поступью вошёл под сень осин,
Под обувью скрипели снег и сучья.
Деревьев было много, он - один,
Цепляли его ветви, словно крючья,
И били по глазам, щекам и рту,
И силились отнять его оружье,
А он упрямо шёл к живому сну,
Чтоб людям всем сказать, что страх не нужен.
И вот, он шёл до самого конца,
И дошагал до озера без брега,
Что затерялся в предрассветной мгле
И растворился в искрах белых снега.
А в центре озера был островок земли,
Заледенелый, белый снежный сумрак.
Охотник, не раздумывая долго
И ожидая приближение триумфа,
Ступил на хрусткий хрупкий белый лёд,
Покрыл который озера поверхность.
Он точно знал, что кто-то его ждёт,
Он кожей чувствовал чужую неизбежность,
Судьбе покорность и животную тоску.
И человек по льду свой шаг ускорил,
Не слыша под ногами громкий хруст.
И вот ступил на ледяную землю вскоре.
Скрип снега под ногами, тонкий лёд
И стройные березы полукругом,
Склонясь к земле, ветвями стерегут
И гладят аккуратно и упруго
Кого-то, кто сидит между стволов
И обнимает тонкую березу...
Охотник шумно выдохнул -
Так вот кого боялись люди в страшных грезах!
Ребёнок. Девочка годов пяти-шести,
Прижавшись к тонкому белесому стволу,
Водила пальчиком по льдистой бересте...
Охотник тихо наложил стрелу
И сделал шаг вперёд, лук приподняв.
Ребёнок поднял голову, взглянул,
И покачал смешливо головой кудрявой.
Неловко встал и спину вдруг согнул
В немом насмешливом и шутовском поклоне.
Смеялись чёрные как антрацит глаза,
А губы сжаты крепко и упорно.
Стоит, молчит, ни слова не сказав,
И смотрит на мужчину снизу вверх,
Упершись в мерзлый снег босой ногою.
И в тишине раздался громкий смех.
Охотник стал смеяться, эхо злое
Летело меж стволами, исчезая,
Пугая птиц и сгинув подо льдом.
Он сделал шаг вперёд, стрелой играя,
К ребёнку, что была реальным сном.
Не шелохнулась девочка, упрямо
Смотрела на мужчину снизу вверх,
Качнула снежно-белыми кудрями,
Шагнув навстречу в мёрзлый белый снег.
Охотник замер, удивленный тем порывом,
А девочка вплотную подошла
И обняла мужчину белыми руками,
Сказав: "Давно хочу себе отца..."
Та фраза прозвучала тихим треском
Мороза в злой звенящей тишине.
Его конечности сковал мертвецкий холод,
Пропали звуки, доносились что извне..
Он закричал бы, да дыханье сбила стужа,
И сердце панцирь страхов заковал.
Глаза заволокло густым туманом...
Колени подогнулись, он упал
И завалился набок. Рядом скрипнул
Примятый ее ножкой тихо снег
И голос, словно отголоски вьюги,
Шепнул: "А как же сказочка для всех?"
*****
Над горизонтом занялся рассвет,
Окрасив утро солнечно-багровым,
Он заходил в промерзший зимний лес,
С тех пор его не видели три года.
Его искали, все прочесывали лес,
Пытались с псом идти по его следу,
Но только что зимой можно найти,
На белом новом полотне из снега?
Лишь только лук его валялся средь камней
И льда на берегу пруда лесного.
И будто никогда не уходил он
Искать тот сон из царства ледяного.
А после стерся тот охотник из голов
И памяти всех жителей посёлка,
И кажется, "..ну вроде был такой,
А может, нет... Да ну, тут нету толку!"
И дальше люд живет, из лета в лето,
Играют ярмарки зимой, спят и едят,
Рассказывают сказки, негодуют,
И ходит слух один, что если встать
И в день последний снежный зимний утром
На озеро лесное подойти,
То в предрассветной льдистой зимний стуже
Там остров будет видеться один.
Предание гласит, что там когда-то
Ребёнка бросил кто-то умирать.
И грешник был наказан лесным богом,
Заставив его дочку вновь восстать
И наказать жестоко человека,
Сковав его навек во льду.
С тех пор ребенок служит стражем леса,
Живя на островке в лесном пруду.
И если встать на берегу зимою
И долго вглядываться в утренний туман,
То силуэт увидеть можно будет
Ребёнка у мужчины на руках.