Не садись и не слушай. В груди зарождается вой:
Первобытный, он красноречивей сонетов и стансов.
Я хотела с тобой: хоть в забой, хоть в разбой, хоть в запой.
А пока распинаюсь тут рифмами. Вроде, без шансов.
То ли есть, то ли нет, то ли просто "прощай навсегда",
То ли в мутной воде, и на чистую выйдем едва ли.
Я любила. Люблю. Я всегда тебя. Я никогда.
Сколько раз уходил, оставляя мне вёдра печали?
Я ребёнок, девчонка, застывший в смоле инфантил.
Ты меня за другую вообще не держал, и не держишь.
Только, может быть, вовсе не ты уходил-приходил,
А сама я секундной по кругу, вертящийся дервиш?
Может быть, я придумала всё, и не только тебя:
Ведь, возможно, такую себя я придумала тоже...
Ухожу-прихожу, твоё имя в губах теребя,
И в стихах становлюсь лет на десять-пятнадцать моложе...