В объятьях кровожадности цензуры,
Писало прошлое перо,
Под гнётом жёсткой диктатуры,
В руке скрипело тяжело.
Искусством спрятать смысл под строку,
Владели одарённые сыны,
Они несли под нею правду,
Во страхе жившие умы.
В бараке лагеря на нарах,
Мотали сроки за строку,
В которой мысль о коммунарах,
Кричала болью за страну.
Другой, поверив в суть идеи,
Творил во славу той руке,
Которая сжимала пальцы,
На неугодной голове.
Строка, пропитанная фальшью,
Писалась быстро и легко.
За жизнь свою платили данью,
Душой таланта самого.
Закончен век идей тех бурных,
И нет людей, кто жил тогда.
Остались мысли в текстах разных,
В томах в грядущие века.
Судьёю быть мы им не можем,
Не испытав тех страшных мук.
Тревог душевных путь так сложен,
В годах, где страшен даже звук.
Почёт тому, в руках которых,
Не гнулось под давлением перо.
Судьёю Бог для тех придворных,
Писавших фальшь на полотно.