"… А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь тот …..город, поднимется с туманом и исчезнет, как дым, и останется прежнее Финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне"…… Ф.М.Достоевский «Подросток.»
* * *
Где подо льдом замерзший Стикс
застыл на грани тьмы и света,
где наши души душит Сфинкс,
не получившая ответа,
где сумеркам грядёт на смену
пришедшая с залива мгла,
а небо нежно колет в вену
Адмиралтейская игла.
Где неприкаянные души
на карусели зимних вьюг -
на призрачных лошадках кружат -
и круг, и круг,
и круг, и круг...
О град Петра!
О глад и пустошь!
О роскошь стуж,
о снежный флёр! -
Не скоро в сердце ты потушишь
любви пылающий костёр!
К твоим расчерченным каналам,
извне, идущими к Неве,
к твоим немыслимым фасадам
на петроградской стороне,
к вокзалам, паркам и оградам,
фонтанам, к запаху метро...
К твоим ноябрьским парадам -
их зреть мне уж не суждено !
О город жёлтых абажуров,
пустых колодцев, гулких крыш -
приют бредущих трубадуров
из Благовещенска в Париж.
В сиянье северной столицы,
в углах скрещений першпектив,
ужель сумеем насладиться
обилием чудес и див?!
Тут Третий Рим воскрес и умер,
тут морок в камень был одет,
здесь, на Сенатской, чёрный бумер,
поставлен был на постамент.
(Он простоял довольно быстро,
и только культ его угас,
его взорвали террористы,
не вызвав ненависти масс.)
Здесь Родион, наполеоня,
дрожащей тварью восставал !
Здесь щуплый паренёк, Володя,
прозрев свой Путь, спешил в спортзал.
Сергей Мироныч из Уржума,*
ценитель легкокрылых жён -
балет любил, почти безумно,
за что и был-то поражён.
Балет – искусство, не эстрада,
к нему не каждого влечёт.
Он выбирает кого надо -
и те-то все наперечёт.
Цари, банкиры, президенты,
убийцы, мастера продаж …
Мы им, mоn chеr, не конкуренты,
для нас- раёк и бельэтаж.
За мной, за мною, мой читатель -
не дай ударить в грязь лицом!
Стою, как первооткрыватель,
пред Марииненским дворцом!
Я вижу на дверях узоры,
на стенах зеркала блестят,
и дщери юркой Терпсихоры
ногами мелко семенят.
Им балетмейстер, что-то крикнул -
и вот они все пали ниц...
А мы, давай, сейчас проникнем,
в густые заводи кулис :
в промежность лож,
в обзор партера,
в безмолвие тяжёлых люстр -
где совершается премьера,
где прима расправляет бюст,
и - пумой - прыгает на сцену,
ногою совершая взмах...
Её конечно же, оценит
сидящий в ложе олигарх.
За ней он станет волочиться,
не претендуя на отказ -
ведь балерины – не волчицы,
он знает это – и не раз.
Но прима мимо упорхнула,
сказав решительное « нет!»
И олигарх, слегка подумав,
решал: что это – сон иль бред ?
Он ей не верит Станиславским,
он даже допустить не мог...
Ведь и часы на башне Спасской,
ЕГО отсчитывают срок!
Что мыслит балерина эта,
в своей не крупной голове ?!
Ведь, может, будущность балета,
зажата счас в ЕГО руке!
А если он сейчас откроет
необозримость перспектив,
в которой может быть исполнен
её любой императив ?!
…………………………………………
Он её видит в белом платье,
и шелках, шуршащих по земле…
Он обещает её братьям
продать пролив Па-де-Кале -
с его известным судоходством
(по незначительной цене… ).
Она ему не поддаётся,
она танцует па-де-де !
Её манерные котурны
откалывают антраша;
и те, которые культурны,
сидят в партере не дыша, -
смотря на переливы тела,
завороженны и немы...
Она же продолжает дело -
под звуки альта и трубы.
Мелькая тонкими ногами -
наядой дивной из реки - ,
летит над сценою кругами,
маня изгибами руки.
Она подманивает принца
посредством красоты своей...
И олигарх уехал в Ниццу.
И там бухАл 15 дней.
Он пропил все свои отличья,
он лёг под стол, как в поле снег,
и стал довольно безразличен,
что о нём думают в ОПЕК.
К нему с надеждой эскулапы
визитки слали на e-mail,
но олигарх потел и плакал,
и кулаком подпёршись пел.
Он перестал ходить вприпрыжку,
а словно змий, на сук вползал.
И за столом свою отрыжку
уже рукою не скрывал.
Ему красоток разномастных
с утра вводили на обзор :
но их движения напрасны,
не просветлили мутный взор.
Его пленила балерина
своею грацией души,
своею глупостью наивной...
Он тупо, ложкой(!), ел суши,
и пил стаканами, как Мерлин,**
ниццешеанское бухло...***
Он сам себе уже не верил,
чтобы оно помочь могло -
в его тоске неразрешимой,
от невозможности иметь...
…………………………………………..
Тоска была, как бормашина !
Тоска - зелёная, как медь -
на крышах антикварных зданий,
и памятнике Фальконе -
на том, который был ужален,
на том, который на коне...
О ты, коррозия металла,
ответь, зачем и почему,
ты так цинично разъедала,
суда, зашедшие в Неву ?!
Почто, в друзья позвавши воду,
Незримой коррозийной тлёй -
“Авроры”-матери утробу
скребла когтистою клешнёй ?!
Да ладно, хватит о металле ;
при чём металл, об чём базар?
Однажды, поезд ожидая,
я на вокзале Сен-Лазар,
у металлической решётки,
сидел, как на холсте Мане...
И счас воспоминанья чётки,
о феерической стране!
О, Франция, тебя нет краше,
всегда я это утверждал!
Опять же, - Эйфелева башня -
Опять - металл ! Металл - достал !
Металл забудем непременно:
наш олигарх качает нефть.
Я отступления от темы,
клянусь, не буду делать впредь!
Пора нам к нашему герою,
вернуться, стыд преодолев.
Его жильё сейчас - не скрою,
похоже на какой-то хлев.
Везде бутылки и коробки -
нераспечатанные пицц...
А олигарх, с стаканом водки,
напротив зеркала завис.
Он хочет пить с ним брудершафта,
презрев корявые понты :
“Ведь этот парень с “Укрнафта” -
и мы должны быть с ним на «ты!»”
Но, вспомнив балерины ножку,
он бросил в зеркало бокал,
в ту отвратительную рожу,
которой сразу не узнал.
И оглядев свиные рыла,
качнувшись, встал из-за стола :
его, как будто, озарило,
как будто, искра мозг прожгла.
Со всех углов сгребя деньжищи,
как проигравшийся крупье,
раздал ментам: пускай не ищут!
И прочей разной шушуре.
И в Пулково, в момент возврата,
прикрыв свой faсе от липких глаз,
как микросхему Терминатор -
мобилу бросил в унитаз!
Друзья его ругали, матом
шифровки слали из Кремля.
Но он - яснополянским графом,
ушёл в свекольные поля!
Он брёл нетрезвою походкой,
всё ещё думая про ту...
Его ботинок, кожей тонкой,
топтал свекольную ботву.
Он начал таять в горизонте,
но перед тем, как кончить бал,
некстати вспомнил К. дель Понте...
...сдержался. Оскорблять не стал.
Он шёл, глядя и озираясь,
на Родины родную весь...
Он шёл, всё дальше удаляясь.
Ну вот и всё... и вышел весь.
Ему ещё понять придётся,
идя по утренней росе, :
не всё на свете продаётся,
и продаются, тож не все...
Его видали в Подмосковье,
он в храм просился на постой.
Одет, как есть: во всё простое,
с соломой в бороде, босой.
Он грыз зелёные травинки
и нервно сглатывал слюну...
...А балерина с Мариинки
манила принца в темноту....
* * * * * * *
* * *
Слова закручивая в узел,
событья ставя невесть как.
Фрагменты загоняя в лузы
времён..., по сути, наугад -
я тщётно размышлял о смысле,
вышеизложенного сна -
когда полёт свободной мысли
несёт неведомо куда.
Когда уж объяснять не надо,
чего ты это пишешь, для...
Повествованье кончить надо.
Сейчас и здесь... Finit a la...
Зачем я записал всё это -
пустой набор нелепых фраз ?
Писанье – добрая примета,
успокояющая нас !
К чему далась мне эта сцена,
и эти маски все – к чему ?
Быть может сказка АндерсЕна,
была причиною тому ?
Она ль дала мне эту тему,
иль сам невольно согрешил ?
Иль просто мысли взбили пену
в мусоропроводе души ?.
Быть может, память захотела
задать себе перепросмотр ? -
Летучей мышью - мысль летела
из лабиринта на простор...
Она зигзагами чертила
свой путь вдоль невских берегов...
И вновь воспоминанье всплыло,
как донный ил из под винтов.
* * * * * * *
Давно ль молочной белой ночью,
себя спасая от тоски,
сидел я с девой непорочной,
на берегу Невы–реки.
С той девой было всё непросто,
всё как-то шло у нас не так.
(Мы были одного с ней роста -
такой вот любопытный факт.)
Мы с нею разошлись в прогнозах
судьбы России и путей...
Вообще – она любила прозу -
мне прозаично стало с ней.
В проходе липовой аллеи
её истаял дивный стан.
А я пошёл - в прибрежном сквере
на веточке - искать стакан.
(Тебе, младое поколенье,
не знать тех сумрачных забот,
когда портвейн в употребленьи
ещё превосходил пейот.
Напиток счастья “Три семёрки”****
и 200 граммов колбасы
легко сдвигали точку сборки
вдоль человечьей полосы.)
По скверу ветер дул норд-остом,
в кусты закатывая голь...
Во мне, нетрезвым Алконостом,
пророчествовал алкоголь.
Он мне вещал, что всё проходит,
что счастья нет, а есть покой,
что Солнце всходит и заходит,
и всё не вечно под Луной.
Всех этих вечных бредней бремя
мне было сладостно тогда.
В залив - из русла в это время
входили ранние суда.
Мосты мне предлагали в небо
уйти, в межоблачный проём.
Нева звала меня, как Ева,
к грехопадению в неё.
Река в ночи текла чуть слышно,
шурша о низкий парапет.
Я ждал, когда же Сфинкс услышит
мой риторический ответ.
Когда в ложбинку на ланитах,
слеза прольётся из-под век …
Я на ступеньке из гранита,
сижу уже который век....
Меня забыла бесконечность
в ночи июльской навсегда...
Река Невы течёт сквозь вечность,
«из ниоткуда в никуда...»
***
Февраль 2007г.
Комментарии.
* - С.М. Киров (1886-1934)– с 1926 г. и по гроб жизни - Ленинградский Смотритель.
** - Мерлин – поэт, бард, учредитель Круглого Стола Короля Артура, или Мерлин
Монро… кто-то из них…
*** - раз в Ницце – следовательно, бухло – ниццешеанское. Определение, не имеющее
отношение к бедному Фридриху. Хотя, коньяк "Заратустра", портвейн "Сумерки
богов" и водка "По ту сторону добра и зла", с чёрно-белой этикеткой, имели бы
успех у многочисленных любителей философии.
**** - портвейн "777" – кр. 17, 5, ём. 0, 7, сах. 7%. Вместе с сигаретами "555" образует
некий числовой ряд, где между никотином и алкоголем, скрывается Зверь – 555.. ... 777 - " ... и – « в том строю есть промежуток малый...».
Эпилог.
Но, благ Господь !
И всё ко благу
Он устрояет в жизни сей !
И - празднословный и лукавый,
и лицемер, и лицедей,
недолго, в воду ножки свесив,
безумный автор этих строк,
сидел.
И поэтично грезил,
мечтая перейти порог
миров :
пройти Рубеж незримый,
и обрести покой в душе…
Но ничего не выходило,
да и не грезилось уже…
А лишь вселенское унынье
и неизбывная тоска,
звала в погибели глубины,
и болью левого виска,
напоминала о кончине
времён.
На кончике иглы,
все следствия и все причины
во мглу уйти обречены.
Игла колола до забвенья, -
как оказался автор здесь…
(Вот до чего - в стихосложеньи -
доводит нас лукавый бесъ….)
И вдруг,
напротив парапета,
войдя под разведённый мост,
в сиянье неземного света,
всплыл челн…
А на корме - Христос.
И Он сказал – «Ступай на воду !
Усталый раб, гряди по Мне !
Ту, что ты так хотел, свободу,
себе найти – Я Дам тебе.
Не тяжко будет Мое иго.
И бремя легче …твоих грёз…
Верь, злая участь не постигла -
тех, кто взял Крест свой…и понёс…»
И я пошёл к Нему, по водам,
но сделав несколько шагов -
остановился, страхом скован,
между гранитных берегов….
Да,
веры с пол-зерна горчицы -
не хватит, по воде идти…
(Сфинкс, предложил мне возвратиться,
и больше не искать пути,
с камней насиженного места.
К чему искать других путей ?
И что там будет, неизвестно….
А здесь покой и хлад камней…)
Но, нет: о, Сфинкс !
Сидеть с тобою
теперь нет никаких причин !
Тебя забуду над Невою
в июльской питерской ночи !
С тобой мы разойдемся миром.
Ответ был дан на твой вопрос.
Господь Ответил.
Челн плыл мимо,
а на корме стоял Христос.
Рассвет над морем разгорался,
челн шёл по морю на рассвет –
и этот мир преображался…
Переплавлялась тьма на «нет»,
Огонь взметался на просторе,
и сна чудовищ, в прах - сжигал…
И Солнца диск вставал над морем,
и светом мир весь заливал….
И этот Свет был эпилогом,
и мрак сгорал в лучах Огня.
А я всё плыл на Свет за Богом,
так и плыву, до сего дня…
***
Декабрь 2017 г.