Поэма "МУСЛИМ МАГОМАЕВ" (на конкурс)
Раскинув руки, словно крылья,
Нам щедро пением дарил
В час гениального всесилья
Полёт души и сердца пыл!
Искусный твой служитель, Муза,
Бельканто, чудо – баритон,
Развивший технику Карузо,
Пел, завораживая, он!
Труд вдохновенный сцены ради,
Вся жизнь – один Великий Миг!
И в Опере, и на Эстраде
Вершин невиданных достиг!
Такого в мире нет примера.
Велик, любим, неповторим!
И как же, ты, прекрасна, Эра
Под славным именем – Муслим!
***
Легенда эта оспорима,
Её никак не уточню.
Однажды прадеда Муслима
Имам Шамиль привел в Чечню.
Весьма известный оружейник,
Имел большой авторитет,
Жил крепко в добром окруженьи
Муслима прадед – Магомет.
Не вынимал он меч из ножен,
Кузнец оставил добрый след.
Был в Грозном род его продолжен:
Рождён Муслим – Муслима дед.
Не наковальню, а пюпитр
Тот выбрал, музыке служил,
Уже в Баку, как композитор
Создал шедевр «Шах Исмаил».
Не зря ему, хвала Аллаху,
Пришлось над оперой корпеть!
Жаль, не узнал, что в роли Шаха
Внук, полный тёзка, будет петь!
Сын Магомет отринул ноты,
Милей художнику Цвет;,
О декорациях заботы,
В полотнах – дерзкая мечта!
Судьба ко дню апофеоза
Гнала событий череду.
Они взросли, как мак и роза
В театре, будто бы в саду!
И вот случилось быть их браку,
За Счастье выпили щербет,
Под Знаком Льва по зодиаку
Муслима родила Айшет!
Но дальше – горестная фраза,
Хороших не было примет:
Дошла война до гор Кавказа,
Ушёл сражаться Магомет!
Имел броню, на свете белом
Прекрасно жил бы да и жил,…
Спасая друга под обстрелом,
Он в Польше голову сложил!
У близких сердце больно сжалось,
И слёзы стали солоней,
А до Победы оставалось
Такая малость – 9 дней!!!
***
Поверьте, будущего ради,
К нему вело немало троп,
Муслим остался жить у дяди,
А маму звал театр в Майкоп.
Отцу был дядя старшим братом,
Весьма достойно опекал,
Готов к участию, к затратам,
Серьёзный, преданный Джамал.
Стоял большой рояль в квартире,
Имелись скрипка и кларнет.
На клавишах играл в четыре,
А сочинял Муслим в пять лет.
Но и проделки разной масти
Любил, немало сделал шкод.
Услышал как-то: старый мастер
В их скрипке будто бы живет.
Тут нож попался очень кстати
И, с инструментом сев на пол,
Вскрыл деку – только вот Амати
Там никакого не нашёл!
Смычок использовал, как шпагу
Фехтуя, будто мушкетёр,
Про скрипку и его отвагу
Узнал и дядя и весь двор!
***
На землю русскую нежданно,
Был случай, мама привезла
Где ты, тепло Азербайджана?
Ох, театральные дела!
А сверстники заголосили,
Не дав обсохнуть молоку:
Ты к нам, в Венецию России,
Сюда приехал из Баку!
В леса ходил за земляникой,
Берёзы сок, как и весь класс, пил,
Нырял в приток реки великой,
Той, что в родной впадает Каспий.
Учась усердно в местной школе,
Не знал, что в жизни будет Взлёт,
Уже не в лодке – на гондоле
В стране далёкой поплывёт…
Ему так пели Песнь метели
Твои, о Вышний Волочёк,
Как будто бы виолончели
Сам Ростропович вёл смычок!
Души затрагивались струны
Не раз за этот долгий год,
Манили мальчика снег «лунный»
Дороги даль и «звёздный лёд»!
А мастерство пришло и опыт,
Чтоб у Зимы не быть в долгу,
Весь мир пленил, не только Сопот,
Спев песню «Сердце на снегу»!
***
Перо, красивыми словами
Заполни краткую строку:
Муслим, простившись со снегами,
Вернулся в свой родной Баку.
Но сразу же, за парту севший,
К себе внимание привлёк.
Заокал мальчик обрусевший,
Пропал бакинский говорок.
Случались разные истории.
Понятно только высшим сферам:
Как в школе при консерватории
Он не был даже пионером!
То на уроке с пистолетом
Позабавляется немного,
То непочтительным ответом
Осудит резкость педагога.
За годом год – и поневоле
Степенней стал – уж не пострел.
В пустой после занятий школе
Так потрясающе запел!...
Заботясь об актерском росте,
Пусть даже он не театрал,
Вахтёр – худющий дядя Костя –
Советы дельные давал.
Спел и по местному каналу,
Да так, что не сравнить с другими,
Сестра, спеша, разбив пиалу,
Скорее записала имя:
- Ой, знаю этого подростка,
Когда-то, помню, шла в кино,
На Низами, у перекрёстка
Он пел из «Фауста» Гуно.
Нет, не забуду ту прогулку,
Тот голос, озорную прыть,
Записку спрятала в шкатулку,
Чтоб через год ее открыть!
Но дома славному потомку
Твердили все наперебой:
Претерпевает голос ломку,
Побереги его, не пой!
Давайте риск его оценим,
Как взял судьбу он за бока,
Как встал, да и запел на сцене
В Бакинском Доме Рыбака!
***
Москва. Трансляция прямая,
Проходит фестиваль Искусств.
Он выступил – и «Магомаев»
Повсюду слышится из уст!
О нём – на первой полосе!
В него, других нет мнений,
Влюбились все мы, все мы, все
И ждали выступлений!
***
«Муслим» - с балконов окликали
Девчата, прячась за перила,
Но знать могли они едва ли:
Что это с ним в душе творило!
Не раз один звала Эльмира,
Такой у девушки каприз!
- Соседа мучаешь - Кумира -
Корил ее жених Азиз.
«Муслим» - проказницы игривы,
От голосов их нет вреда,
Они, как феи или дивы,
Влекли неведомо куда.
Так было часто вечерами,
Когда закаты пламенели
И шёл он быстрыми шагами,
Шёл к Песне, как к заветной цели!
И, обернувшийся порою
На оклик, будто бы на зов,
Весь, расцелованный зарею,
Стоял, не ведая часов!
В Искусство путь. Тем больше терний.
Чем выше звездный твой полёт!
Но как красив Баку вечерний,
Какие силы придаёт!
И стало ярче на эстраде,
Внимать ему – вновь всех удел,
Прекрасно о Шахерезаде
Он песню сказочную спел!
***
Милан. Ла Скала. Стажировка.
Нюансы пения тонки.
Перед коллегами неловко
За телеграммы и звонки.
Но как приятно в их потоке,
Весьма доволен адресат:
В Москве и во Владивостоке
Скорее встретиться хотят!
Профессор Пъяццо строг и тучен,
Сражён впервые на веку:
Как?! Тито Гобби был изучен
Самостоятельно в Баку?!
Да, он приехал из Союза,
Познав, как Опере служили
И Баттистини, и Карузо,
Монако, Руффо, Бекки, Джильи!
Бакинской чудной подготовкой
Отмечен голос золотой,
Чарует тембром, филировкой,
Инструментальной чистотой!
Не в Штаты ведь летел к Синатра –
Затмить того на грешной тверди.
Хотелось здесь, в стенах Театра,
Достойно спеть Россини, Верди!
Но нет дебютов. В чем причина?
Потом - обиды в горле ком.
Шепнули: наши балерины
Совсем не заняты в Большом.
Не забывая о таланте
Во время частых выходных,
Стажёры пробовали кьянти,
Чтя с итальянцами святых!
Они увидели Венецию
И посетили Древний Рим
Везде пластинки для коллекции
Усердно покупал Муслим.
Про Стеньку как-то над каналом
Запели, вспомнив ширь степей,
Всех в небеса подняв вокалом
Венецианских голубей!
Куривший в холле так картинно
И располневший на две трети
Вдруг повстречался Робертино.
Улыбка та же у Лоретти.
В Милане многих дел начало
Нашёл, как выход в океан,
И эту песню – «Белла Чао» -
У итальянских партизан!
Она мощней, чем взрыв фугаса,
В душе рождает столько сил!
Сам командир, синьор Пирассо,
Её Муслиму подарил!!!
***
От близких вы не утаите
То чудо, что порою зрим…
Был день. На пляже в Сумгаите
Остановился черный «ЗИМ»
Играл в ракушки я, ребенок.
Горяч песок. На море штиль.
И знать не мог: для киносъемок
Подъехал тот автомобиль.
Светило плавилось в зените,
Но строг костюм, наложен грим.
Как будто бы его ждал зритель,
На берег вышел сам Муслим!
В июле стало вдруг, как в мае:
Нет зноя, больше вешних сил.
Казалось, это Магомаев
Чуть было солнце не затмил!
Недолог был визит артиста,
Не думаю что он устал,
У моря очень каменисто,
Да вот нигде не видно скал!
А горизонт светился далью,
Той, что не раз поманит впредь.
К ней поспешил он, как к роялю,
Чтоб Вечность синюю воспеть!
***
На тайнах жизни часто слезы,
Неразглашения печать.
Но вот случаются курьёзы,
О них так трудно умолчать!
Раз, жаждой встречи он ведомый,
Нажал звонок двери не той.
Услышал голос незнакомый:
«Надь, Магомаеву открой!»
И, вскрикнув, как над морем чайка,
Когда штормит в 4-е бала,
Дверь отворившая хозяйка
В глубокий обморок упала.
Сосед-поэт, часы сверяя,
Не знал, что друг попал впросак,
Твердил жене: «Ну, где он, Рая?»
А дело было, значит, так:
Обед. Трансляция концерта.
Лишь спел Муслим его финал,
Как в дверь звонок вместо десерта,
Воскресный отдых оборвал!
Ту шутку, острую, как шило,
Родил гулявший весь день Веня,
Надежда, дверь открыв, решила,
Что перед нею приведенье!
Потом, собравшись все на ужин,
Судили строго, не иначе:
Любая запись много хуже
Прямой к Народу передачи!
***
Друзьям всегда он наготове
Помочь, но вдруг – сильнейший стресс:
Был за большой концерт в Ростове
Донос дан в ОБХСС.
Нет, все уплачены налоги
По той же самой спето ставке,…
За что разносы-монологи
Тогда друзьям звучали в Главке?
Есть за кулисами интрижки,
Подставы, сплетни тоже есть,
Но жизнь проживший без сберкнижки
Берег, как око, свою честь!
Отсюда – чистая анкета
И популярность без пиара,
Отсюда – стоимость банкета
Гораздо выше гонорара!
Костюмы справили от сбора
Ансамблю славных казаков,
Им на гастроли очень скоро
Тут ясно все без лишних слов.
Так филармонии Ростовской
Сумел помочь бас-баритон,
Но гонорар был суммой броской –
И он от сцены отстранен.
Склонить сумела все же зависть
Кого-то к черному письму,
Но я прошу: не удивляйтесь,
Не удивляйтесь ничему!
Перо Жар-птицы вновь за кончик
Схватил – баклуши ведь не бил:
Консерваторию закончил,
А там – Андропов подсобил.
Его всегда во всей красе
Так ждали у экрана
Любили все мы, все мы, все
И даже – шах Ирана!
***
Афиши текст немногословный,
Будто несбыточным маня.
Гласил, что в город Подмосковный
Муслим приедет на три дня!
Был приглашён уже раз в энный,
Всё дел мешал круговорот.
Но повод необыкновенный:
Коломне древней – 800!
И вот концерт – я чудом в зале!
Узнал, не раз воскликнув «Бис!» -
За то, что так его все ждали,
Не мог не сделать он сюрприз.
Как полотно редчайшей краской,
В подарок городу сумел
Украсить праздники Синявской!
Где, Совершенство, твой предел?!
Кто слышал их хоть раз дуэтом,
Аплодисментов помнит шквал,
Даже не будучи эстетом,
Блаженный трепет испытал!
В её глазах лукавых вспышек
Не счесть вдруг кротости взамен:
Она – Морена, но и Мнишек,
Конечно Ольга и … Кармен!
А вот в ней видится Любаша,
Такая, Зритель, незадачка,
Она – коломенская, наша!
Нет – чернобровая казачка!
Нести карьерные потери
Ради любви была должна,
Прекрасней самой дивной Пери –
Муслима звёздная жена!
И в ясный день и в вечер хмурый,
Их вспоминаю и опять,
Я захожу в Дворец Культуры,
Чтоб сцену ту поцеловать!!!
***
Увы, с Кокатриксом контракта
Ему никак не подписать
С наличием такого факта,
Как вся чиновничая рать!
Любили в зеркало кривое
Тогда смотреть у нас в верхах.
Турне сорвалось мировое,
Рассыпались надежды в прах!
Но даже и без мотивации
Вполсилы спеть он был не вправе…
Как изменили те овации
Все представления о Славе!!!
Пресыщен зритель здесь и важен,
Но вспоминает до сих пор:
Муслимом он обескуражен!
Париж. Олимпия. ФУРОР!!!
***
Дорогу всем делам отрадным!
Будто дыханием Весны,
Им симфонический с эстрадным
Оркестры соединены!
Преодолел Судьбы препоны,
Храня высокую Мораль,
Любивший трубы и тромбоны,
Безоговорочно - рояль!
Разнохарактерно, бесспорно,
Но в этом прелести секрет:
Чтоб арфе вторила валторна
И с ней, конечно же, кларнет.
Помягче, группа саксофонов,
Звени, гитарная струна,
Работа вся – для миллионов!
Ждет Песен целая Страна!
Он для снимавшейся картины,
В ней так блистал его вокал,
Лик Мефистофеля из глины
Великолепно изваял!
Алиева и Верди Шилов
Не рисовал, нет-нет, окстись!
Но их портреты, дело было,
Муслима выполнила кисть!
Мог Низами сыграть Будрайтис,
Ролей в кино имевший тьму,
Но снят Муслим – не удивляйтесь,
Не удивляйтесь ничему!
***
Красивым голосом согрета
Была душа при встрече с ним.
О Ланца, Верди, «Риголетто»,
О жизни говорил Муслим.
Включаю запись. В разговоре
Опять почувствовать могу –
Как будто бы вернулось море,
Запело Сердце на снегу.
Любовь все творчество снискало
Бессильно критики перо.
О, как он нам после Ла Скала
Пел каватину Фигаро!
Блеск изумительного Дара,
Великой Истины зерно
Так ими вдохновил Оскара
И Александру, и Арно!
Как много песнями объято!
Они все пламенны, чисты:
От «Бухенвальдского набата»
До «Королевы красоты»
***
В его мечтах и в смелых планах
Не почести и не чины…
Пластинки золотые в Каннах,
Благоговейно вручены!
Был в устремлениях свободным,
Всегда трудясь сверх всяких мер,
Стал самым молодым народным
Артистом СССР!
И с именем Муслим где-то,
Замечу строками поэмы,
Кружится малая планета
В пределах солнечной системы!
***
Москва, Метро, Вот и Тверская.
Мой Друг, прими тепло сердец,
Пусть приведет Молва людская
Тебя туда, где жил Певец!
Там стихнет шумная столица,
Обнимет ласково Весна,
Муслиму сможешь поклониться,
Увидишь свет его окна!
Ещё пройдись по тротуару,
По переулкам дорогим,
Где вел он под руку Тамару,
Любил её, и был любим!
В чести в их доме хлебосольство,
Уютно, рядом ведь, пойми,
Азербайджанское посольство
И тихий скверик с Низами!
Веками не померкнет Слава!
Да, что там мрамор и металл,
Он, весь из песенного сплава,
Сумел взойти на Пьедестал!
***
Стоит за МКАДом Крокус-Сити
На окружной машин поток.
Хоть целый мир исколесите,
Такой всего один цветок!
В нем изобилие товаров,
Разнообразие услуг.
Его создатель – Агаларов
Земляк певца иверный друг!
Проехать мыслимо ли мимо,
Ведь городок с Баку связал:
Концертный с именем Муслима
Есть в Крокус Сити Холле – ЗАЛ!
***
Баку. Бульвар, кафе, Фонтаны.
Ласкает море синевой.
Дороже всей небесной манны.
Муслим, услышать голос твой!
В раздумье я свернул спонтанно
К местам, что помнят звук шагов
Того, кто пел: «О, Маританна»,
«Гранада», песенку без слов!
Его Душа, его Земля здесь!
Все было по плечу ему!
И потому – не удивляйтесь,
Не удивляйтесь ничему!
Маршрут не прост. На середине –
Дыханье слышу за спиной,
Не говорите мне, что ныне
Так Каспий в берег бьёт волной!
Манят таинственные звуки.
Сигары чувствую дымок,
А в небе крылья, словно руки
Раскинул белый голубок!