Для тебя одного я бы вскрыл себе вены
И мучительной смертью прощался с землёй,
Чтоб за грудью бесстрастной и порванной слева
Паутину терзаний паук нежно сплёл.
Чтобы вместе со смертью ненужного сына
Ты вкусил ядовитые чувства любви,
А затем хохотал от слепого бессилья,
Находясь сам с собой в тишине визави.
Ради слёз твоих горьких пронзил б воздух выстрел,
На прощанье оставив вино на стене —
Отпечаток от треснутой вдребезги жизни,
Нежелающей впредь оставаться во мне.
Я бы душу отдал, воздух, тлеющий дымом,
Сердце битое вынул из рваной груди,
Но тебе это чуждо. Мне больно, тоскливо
Вспоминать, как ты в детстве бездушно грубил.
Только ради тебя у окна отрешённо
Под такт музыке сердца скрипит табурет,
А над ним, как ответ от задачи решённой,
Одиноко висит петля с множеством бед.
Я всю жизнь свою мерзкую, лишнюю жаждал
Голос ласковый твой хоть на миг уловить,
Каждый день, каждый час, миг прошедший свой каждый
Я мечтал расколоть свою жизнь-скалактит.
И тогда, на могиле, унылой могиле
Возложил бы скупые цветы на мой склеп,
Я б смотрел на тебя со спины и счастливо
Зарыдал, прислонивши завядший букет.
Я б увидел твоё искажённое жутко
Тяжким горем лицо, разрывающим грудь,
Ты б шептал, что не веришь мучительной шутке,
Ты б молил поскорее вобрать в себя ртуть.
Но печалит мне думы жестокое знанье —
Ты не стал бы усопшему сыну дарить
Ни цветов, ни конфет ради мнимого званья!..
Всё равно ты не смог бы меня полюбить.