Год собаки! Год собаки! Как взбесились.
Целыми днями обсуждают, что мне подарят, про меня начисто забыли!
- Пять банок собачьего корма! – орёт мой мучитель, Борька.
- Новый ошейник, - басит главный (это он так думает) кобель Степан.
- Новый коврик-подстилку. Люба любовно гладит меня за ушами, лучше бы кость, что на плите пофыркивает, не забыла дать.
- А я уже купила Альме подарок, - подаёт свой нежный голосок Аглая.
Мне так и хочется залаять во всю пасть:
- А что?!!
Но я лежу на своём привычном месте, под столом. Всё как всегда: утром – бой за туалет. Не понимаю я этих человеческих собак, куда проще: вышел на улицу, у тебя уже каждый кустик помечен, где хочешь, там и отлей.
Стоит Аглае изловчиться и зайти первой, как Борька начинает долбить кулачищами в дверь, а они у него – ого!
- Открой, я уже всё!!!
- Я только зашла!
- Я больше не могу!
- Аглая! Пусти ребёнка, ты и потом успеешь.
- Вы скоро? Я на работу опоздаю, сегодня оперативка у главного!
Ещё один главный... Так и норовят в главные, а всю работу везут за...главные.
Ладно хоть Люба успевает перед всеми, она, вообще, всю ночь туда ходит, чтобы заранее. А то утром такое начнётся!
Уф-ф-ф-ф, ав-в-в-в-ффф! Ушли.
Мои самые любимые эротические часы блаженства! Обожаю эти розовые с пушком на носу! Они пахнут её ногами, любимыми ногами Аглаи.
Я запихиваю в них морду и дремлю.
Мне снится собачий год, полный сахарных косточек... Я бегу по душистому лугу к небольшому озерку. Там по воде бьёт подстреленным крылом утка...
Ещё выстрел! Я вздрагиваю...
Кто-то грохнул дверью лифта.
- Аглая?
Нет, она возвращается в два, а сейчас только двенадцать.
Мы пойдём гулять и я пролаю про мою любовь к её розовым тапочкам-м-м-м-м...