когда-то и я был семьянин...
С утра в субботу я – свяще’нная скотина.
Корова, крокодил ли, не смей богов гневить!
Часов до десяти жрецы от Летаргии
Рвут нагло с миром этим связующую нить.
Займёт период чуть, наверно, переходный,
И в образе ленивца с подушкой ждёт борьба.
Встать с лежбища смогу попытки где-то с сотой,
Умоюсь тигром быстро, затем спущу собак.
А как же? На рассвете, шумом домочадцев
Был дерзко прерван нежный и долгожданный сон.
И чтоб сдержать медведя, несильно волноваться,
Пришлось в постель зарыться, на время став кротом.
Но добр и отходчив, едва окончу завтрак,
Уймётся злая свора мурлыканьем кота.
Пусть будет неги миг пугающим и кратким –
Зато чиста душа им и искренне нага.
Воло’м, конём, ослом – скотиною рабочей
Обязан до обеда пахать за свой обед.
Уборка, магазин и подвиг бы’та прочий
Уберегут от скуки с трудами тет-а-тет.
Законный перерыв тираннозавром встречу,
Так буду очень сильно заслуженное есть,
Верблюдом не силён стирать травою челюсть,
Привык глотать, кусая, как будто пища – месть.
А после сви’ном сонным, важным, но не толстым
До вечера баклуши улягусь отбивать.
Но дело здесь не в лени. Важно очень просто
Блюсти потехи время и знать его на ять.
Однако вскоре вновь придёт пора кормиться,
В гнезде заверещали голодные птенцы.
Готовить «червячков», как чудо-папа-птица
Лечу грачом на кухню, на бо’розды плиты.
Потратив дивиденд от кулинарных акций,
Кусочек выбрав жадно, конечно же, жирней,
Вернётся динозавр с добычей разобраться,
От трапезы вечерней оставив хруст костей.
А ужина финал – ручной режим енота,
Помыть посуду сытым – докучливый этап…
Сверчком из списка дел всё сыграно по нотам,
И к отдыху порыв мой с игрою не ослаб.
Досугу власть отдам без мнимых колебаний,
Протяжно, вдохновенно повою на луну
И посмотрю кино до петухов не ранних,
И в воскресенье утром… Сову я прокляну.