Я не вижу уже ни отбившихся, ни своих.
Для меня скоро станут одним и Рембо' и Рэмбо.
В этом мире валютных империй, утех и брендов
Минимален процент проснувшихся и живых.
Я не вижу любви, и глаза покрывает слизь
Напридуманных истин, рекламы, религий, власти.
Вместо злата души получаю телесный пластик.
И влачу потребительски через спектакли жизнь.
Я, наверное, глуп. И в себе распинаю Бога.
Перепутал слова, заблудившись в чертогах Сна.
Этот Кто-то другой раскрывает мои уста
И живет мою жизнь не в моих, а Своих тревогах.
Я, быть может, ослеп и по памяти древних книг
Пробираюсь к холодному зареву светодиодов.
Мою мысль увлекают и постмодерн, и мода,
Пока в тело врастает ненужных вещей тростник.
Я, конечно, герой. Иолай не своих легенд.
И гляжусь в зеркала, отражаясь в них неким "Он".
Но боюсь оглянуться на выжженный Иерихон,
Став лишь эхом войны не одержанных мной побед.
Я причина себя. Предводитель бескрылых птиц.
Безнадежно ищу разночтенья от Ян до Инь.
Издевательски небо лучит, ослепляя, синь.
И планетку свою покидает мой Маленький Принц.
Я ношу в себе плен. Голова моя, как тюрьма.
Нахожу в ней покой, громоздя для других ады.
Светотенью страстей знаменует конец Мечты
Поглотившая всё беспросветная сердца тьма.