Голой белой и холодной,
знать, зима, тебе не стыдно.
Я сижу, читаю книгу;
иногда, в твою бестыжесть -
размышляя над строками,
брошу взгляд, средоточенный,
сквозь оконное стекло.
И опять тебя: замёрзшей,
также белой и раздетой,
там, на улице, увижу
проходящею везде,
где возможно видеть зренью:
то есть справа, то есть - слева,
то есть - с неба до земли.
Хорошо бы так, повсюду,
та, которую люблю я,
белезната и раздета
(пусть бы и холодновата),
проходила предо мною,
проходила-проходила
да и так и не прошла.