Ревность бесчувственно жжет душу
и вырывает, как ни странно, уши,
Желая и дальше хранить то, что не нужно.
И казалось, что сердце простушки
не может вместить столько гнилушек.
Забыв, убежав, плюнув и растерев,
Забыла о пламени каменных сердец,
Которое разбудить можно, лишь посмотрев
На то место, где скоро начнется конец...
Люта, как преисподняя, собака на сене.