Твоя страшная сказка гремит в глазнице,
как монетка, упавшая за подклад –
не с руки дырявить и доставать,
разве что с паромщиком расплатиться
У меня для него полумрак в кармане,
да куда там – полу, по-полной – мрак,
если слово выставлю за медяк,
то кондуктор гнать на мороз не станет?
У меня для него белый флаг в кармине,
в ежевичном соке – альбомный лист
а4, гладок – насколько чист,
и истыкан до дырочек ручкой синей
посмотри, я карманы опустошила,
на коленках сказки мои лежат,
ты протянешь мне руку? смотрю и стыну,
и не смею руки пожать
накрывает, и кажется – ты паромщик,
и монетка в глазнице блестит – моя,
и автобус колёса в реке полощет,
у тебя за спиной висят
три мешка для монет и весло со сколом,
от ладоней, протянутых мне – кадит;
я себя заставляю – беги на холод,
выходи на следующей,
выходи.