Они летели гордо над Лычково,
Самая сильная в мире держава.
Всех в ужас приводило даже слово.
А перед ними их летела слава.
Внизу бежали маленькие дети,
Они садились в старые вагоны…
В глазах огонь, на сердце – только ветер,
А на судьбе – немецкие погоны.
Рука не дрогнула и, наводя прицел,
Он знал: внизу всего лишь дети.
С ребёнком воевать – дурной удел.
Но это были вражеские дети.
Их одежонку треплет дикий ветер.
По рации: «Прицелы навести.
Пусть будут памятью им умершие дети,
Пусть знают, мы готовы всех смести…
- Великодушие – а что это такое?
- Ну как тебе, дочурка, объяснить…
Это, когда бьют в самое больное,
Но даже это сможешь ты простить…
Вдруг страшный звук низвергли небеса.
Всю станцию усыпали снаряды.
Косила всех взрывная полоса.
- Не бойся, милая, не бойся. Мама рядом…
- Мама, мамочка, прошу не умирай!
Над мамой плачет девочка-подросток.
- Не умирай, прошу, не умирай!
Осколки в ряд, и боли отголосок.
Вагоны разбомбили самолёты.
Осколки зацепили её мать.
Все жертвы беспринципного налёта
Остались на перроне умирать.
Среди людей сквозило: «Не успели
Детишек увезти. Детей спасти.
Подальше отвести беду хотели...»
Но враг настиг их прямо на пути.
Она держала мать рукою детской.
Рыдала. Только маму не спасти.
Кричала в небо болью дикой резкой:
«Живых не будет на моём пути!»
В семнадцать лет оконченные курсы.
Полёты в боевые небеса.
И в этом небе память стала пульсом.
И не заметна девичья коса.
Ночные вылеты,нещадные бомбёжки.
Для наших - «Дунькин полк» и уваженье.
«Ночные ведьмы» - для врага и всё же,
Все знали их атаки, наступленья.
У каждой лётчицы свои слова и мысли,
Но целый полк жил истиной одной,
Что каждый, кто поднялся в «наши выси»,
При встрече не останется живой.
Освобождённые, в глазах менялись страны.
Душа летела неуклонно к цели.
Ведь не забыть ребёнку образ мамы,
А значит, снова мессер на прицеле.
Конец войны. И вот уже Берлин.
И вот оно уже – чужое небо.
Не верит в правду и глазам своим.
Всё было в точности до глупости нелепо:
Они летели гордо над Берлином,
Самая сильная в мире держава.
Всех в ужас приводило эта сила.
А перед ними их летела слава.
Внизу бежали маленькие дети,
Они садились в старые вагоны…
В глазах огонь, на сердце – только ветер,
А на судьбе – советские погоны.
Рука дрожала, наводя прицел,
Но видела: внизу всего лишь дети.
Великодушие – величия удел.
Ведь дети не в ответе. Не в ответе!
Их одежонку треплет дикий ветер.
По рации прошепчет: «Быть людьми.
Пусть будут памятью о всех погибших детях,
Пусть знают, не воюем мы с детьми…