Тигр с улыбкой дракона
Часть 1
К удивлению «случайных» пассажиров в салоне маршрутки всегда играла хорошая музыка. Махмуд, работавший на этом маршруте второй год, ценил постоянных клиентов и был заинтересован в привлечении новых. Поэтому «родную» музыку, раздражавшую некоторых пассажиров, старался слушать дома или в перерыве, пока, высадив пассажиров на конечной, отдыхал или перекусывал. Записи хорошей музыки ему дал один из постоянных пассажиров.
-Эх… Ностальгия, - сказал тот, вручая Махмуду диск.
Конечная остановка – «Садоводческий кооператив «Садовник», а сокращённо «Садик», находилась в трёх километрах от города-миллионника. Ездили сюда, в основном, жители кооператива, большинство из которых проживали в посёлке круглый год. Как правило, пожилые люди.
Многих клиентов водитель знал в лицо и по именам. В этот раз в маршрутке ехали четыре женщины и один мужчина. Все пожилые. К женщинам Махмуд обращался исключительно по имени и отчеству, а старичок лет под 80, маленький щупленький, похожий на рано состарившегося ребёнка, просил звать его Палыч.
Был совсем не час пик. Случайные пассажиры заходили и выходили, а ехавшие до конечной пассажиры коротали время, обсуждая личные, садоводческие и городские новости. Палыч, сидя на пассажирском сиденье рядом с водителем, рассказывал Махмуду очередную смешную байку о своей работе токарем на заводе.
На площади в маршрутку зашли не знакомые водителю пассажиры. Женщина средних лет с мальчиком лет пяти, скорее всего, бабушка с внуком. И три парня. Один из них, тот, что был ниже остальных, рассчитался с водителем, взяв билеты до «Садика», в то время, как двое других прошли в конец салона, разместившись на последних местах.
Перед тем, как тронуться, Махмуд глянул в зеркало заднего вида. Новые пассажиры вызвали у него смесь чувств. Настороженность, растерянность. И страх. Да-да! Страх. Впервые Махмуду стало страшно в своей маршрутке, в которой проходила бОльшая часть его жизни.
От парней исходила какая-то скрытая угроза. От всех троих исходила одинаковая угроза, хотя выглядели они по-разному.
Низенького роста рыжеватый парень, одетый в спортивный костюм чёрного цвета, тот, что рассчитывался с водителем, суетливый и внешне совершенно невзрачный, всю дорогу подпрыгивал и что-то высматривал в окне.
Два других внешне резко отличались от него. Высокие, рослые, спортивного телосложения, одетые почти одинаково, в светлые летние брюки и рубашки-поло. Одинаковость им придавали бейсболки, у одного тёмно-синяя, у второго светло-серая, одинаково надвинутые на глаза, а также модные солнцезащитные очки. У одного на руке часы, явно не дешёвые.
Цепкий взгляд Махмуда захватил, как фотокамера, приметы троицы. И в это время один из них, сидевший в центре снял очки и бегло осмотрел салон маршрутки. И тут Махмуд понял, что знает его.
Ну, не совсем знает, но где-то видел. Водитель готов был поклясться себе, что никогда ранее не общался с этим пассажиром. Но видел его. Однозначно, видел. Глаза! Эти глаза! Безжалостные, внимательные. Эти глаза он уже где-то видел.
Поправив что-то на очках, парень опять вернул их себе на лицо.
Махмуд тронул автобус, краем тут же убежавшей мысли подумав, что такие пассажиры, как эти двое, в маршрутках ездят редко. В основном, на собственных автомашинах. И не простеньких автомашинах.
Две остановки проехали спокойно. Они уже отъезжали от очередной остановки, когда плюгавый парень, подскочив со своего места, прильнув к оконному стеклу, громко произнёс:
-Я бы её…
Свою восторженную фразу он завершил нецензурно, дав понять, чтО именно он сделал бы с молодой женщиной, стоявшей на остановке. Его слова были явно адресованы ей.
Все пассажиры резко обернулись. И тут произошло нечто, неожиданное для Махмуда. Один из парней, в серой бейсболке, с силой надавив на плечо плюгавого, что-то шепнул ему в ухо, отчего тот изменился в лице и смиренно уселся на своё место.
Обращаясь к пассажирам маршрутки, так и смотревшим в их сторону, парень в серой бейсболке слегка хрипловатым голосом спокойно произнёс:
-Извините. Брат не в себе. В больницу везём. Машина сломалась. Пришлось на маршрутку пересесть. Он больше не будет.
По унылому лицу низенького парня было заметно, что он, действительно, «больше не будет». Перешёптываясь, пассажиры отвернулись. А Махмуд подумал, что больницы по пути движения маршрутки нет никакой. Окраина города. Через четыре остановки промзона. Заброшенная огромная территория с некогда процветающим заводом. Затем растянувшийся километра на два пустырь и посёлок садоводов. К тому же плюгавый брал билеты до посёлка садоводов.
Сидевший рядом с водителем Палыч, осуждающе покрутил головой, но ничего не сказал. Неприятная ситуация была улажена, и это самое главное.
На пассажирке, зашедшей в маршрутку на следующей остановке, Махмуд женился бы без раздумий. Женился, пошёл с ней на край света, за три моря, хоть к чёрту на рога. Забыв при этом про красавицу жену и четверых сыновей, оставшихся на родине.
Среднего роста девушка лет 20, стройная, изящная, одетая в цветную лёгкую юбку до колен, просто струящуюся ярко раскрашенными волнами, и лёгкую белую кофточку с коротким рукавом, типа тенниски или футболки с воротничком. Что было обуто на ногах пассажирки, Махмуд не увидел.
-Здравствуйте, - произнесла спокойным голосом девушка, зайдя в салон. – Мне до конечной. У меня без сдачи. Билет не надо. О! Это же оркестр Клода Каравелли! Comme toi.
Последние фразы относились к музыке, тихо звучавшей в салоне.
Махмуд не сразу тронул с места маршрутку. Как и Палыч, развернувшись в сторону салона, он смотрел на девушку. Она прошла в центр салона. Длинные, светлые, с золотистой рыжинкой волосы девушки, стянутые на затылке простой резинкой, были закручены в красивый, достигающий тонкой талии, обвитый ниткой с бусинками, «хвост».
Пройдя в салон, девушка, неожиданно для Махмуда заняла место непосредственно перед сидевшей на заднем ряду троицей парней, хотя могла сесть и за женщинами, поскольку оба ряда кресел за ними были свободны.
Палыч недовольно крякнул. И добавил тихо:
-Красивая. Юбка, как у моей жены в молодости. Солнце клёш называется.
И больше ничего не сказал, как-то осуждающе помахав головой.
Дальше ехали молча. Не болтали даже женщины, рты которых не закрывались с того самого момента, как они сели в маршрутку. Впрочем, парни, сидевшие на заднем сиденье, шептались. Двое. Третий, плюгавый, почти безучастно смотрел в окно.
Довольно безучастно смотрела в окно и девушка. Как только маршрутка приблизилась к кирпичному забору на границе промзоны, девушка неожиданно поднялась и громко произнесла:
-Остановите мне, пожалуйста, около тех ворот. Я здесь выйду.
Палыч с водителем переглянулись.
-Дочка, ты что здесь забыла? Здесь одни развалины да корпуса. Сюда полиция даже не ездит. Это мы сейчас тут ездить стали потому, что старую дорогу перерыли, здесь временно и ездим.
Держась за поручень около двери, девушка, улыбнувшись совершенно обескураживающе, произнесла:
-Так то милиция. Я же не милиция.
-Вы же до «садика» билет взяли, - попробовал вмешаться в ситуацию водитель.
-Я передумала. Я вспомнила. Мне вернуться надо, - голос девушки оставался таким же спокойным.
-Так я сейчас до «Садика» довезу пассажиров и отвезу Вас, куда надо. И с маршрута сойду. Только диспетчеру позвоню. У меня сейчас обед.
-Спасибо. Я не могу так долго ждать. Да Вы не переживайте. Я сейчас угол срежу и на другую остановку выйду, - девушка опять улыбнулась.
Махмуд, нехотя, остановил автобус. Спрыгнув на землю, девушка сразу не тронулась с места. Остановившись, она будто раздумывала, чтО ей делать дальше.
-Мы тоже выйдем, - донеслось из хвостовой части автобуса. Троица энергично прошла к двери.
-Вы же до посёлка садоводов ехать собрались, - с явной неприязнью в голосе произнёс Палыч.
Парни промолчали. Выйдя из маршрутки, они, обогнув стоявшую девушку, не глядя на неё, молча и неторопливо направились в сторону распахнутых заржавевших металлических ворот, на которых сохранилась только одна створка. В глубине двора угрюмо смотрели разбитыми окнами заводские корпуса.
И тут Махмуд не выдержал. Резво соскочив со своего места, бегом обогнув автобус спереди, он быстро подошёл к девушке. Живописно жестикулируя руками, он явно пытался её в чём-то убедить. Девушка слушала его, повернувшись спиной к автобусу. Что она говорила водителю, никто не услышал, хотя пассажиры, прильнув к открытым окнам, пытались услышать хотя бы отдельные слова.
Палыч хотел тоже выйти, но в это время Махмуд, совершенно неожиданно для всех, подняв руку вверх, поскольку был ниже девушки на полголовы, ласково погладив её по голове, вернулся на своё место.
Включив чуть громче музыку, он тронул автобус.
-Подожди, ты куда, - опешил Палыч.
-Следующая остановка – «Садик», - громко произнёс водитель.
-А девушка? – совсем растерялся Палыч.
В салоне стояла тишина, гармонично нарушаемая грустной мелодией оркестра Клода Каравелли. Все пассажиры прислушивались к эмоциональному разговору водителя и Палыча.
-Девушка, - будто бы в раздумье повторил водитель, будто переспрашивая, - девушка… Где же я его видел? Где же я его видел?
До посёлка садоводов маршрутка в этот раз добралась непривычно быстро. Не ехали, летели. Молча. Под другую ретро мелодию легендарного оркестра. Остановив автобус, Махмуд принялся лихорадочно рыться в «бардачке». Вытащив тоненькую пластиковую папочку, он зашуршал бумагами. Достав лист формата А4, свёрнутый вчетверо, он развернул его.
-… твою мать, - почти без акцента произнёс водитель, не моргая, уставившись на изображение.
Палыч быстрым движением выхватил у него листок, так же, не моргая, уставился на изображение, и почти сразу выругался, как и водитель.
На него смотрел фоторобот молодого человека. Их попутчика. Одного из трёх. Того, с серой бейсболкой на голове.
Махмуд, изогнув шею, смотрел на изображение. У лица, изображённого на листке бумаги, бейсболки не было. И очков не было. Но глаза были те же. Внимательные и безжалостные. Сходство с оригиналом было безупречным.
-Убийства, похищения людей… Ты смотри, какой злодей… - почему-то шёпотом произнёс Палыч.
Около автобуса столпились не желавшие расходиться пассажиры-женщины, что-то горячо обсуждая. Палыч отошёл чуть в сторону и достал из кармана рубашки телефон.
-Махмуд, - будто заканчивая эмоциональный спор, произнесла одна из женщин, - надо в милицию звонить. Или в полицию, как они сейчас называются.
-Полиция? – будто эхо, раздался совсем рядом голос Палыча, - Полиция? Это из кооператива «Садовник» звонят. Терентьев Сергей Павлович. Пенсионер. Тут такое дело…
Продолжение следует
Далееhttp://www.stihi.ru/2017/12/21/4910