Повелось из века в век:
С люльки и до гроба
Ненасытный человек
Набивал утробу.
Человек своей мечте
Предан был и верен.
Под урчанье в животе
После сна и перед.
В чистом поле замерзал,
Ждал, слюну глотая,
Есть – доверено глазам
Есть – мечта святая.
Вновь раскатывал губу,
Жадным взором шарил,
Презирая все табу
Мягких полушарий.
Изо всех последних сил
Жрал, давился, хряпал.
Не доел, так надкусил,
Засолил, припрятал.
Бодро топал он вперёд,
По дороге жизни –
Всем довольный полиглот,
Небу укоризна.
…Не в суме и не в тюрьме,
Обжигая плетью,
Где-то прячется во тьме
Призрак лихолетья.
С полинявшей паспарту
В неказистой раме
Мама смотрит в темноту
Грустными глазами.
В мёрзлом городе пустом,
В валенках нелепых,
Так мечтала, что потом
Будет вдоволь хлеба…
На еду не жаль деньжат,
Но всегда неловко,
Будто мне ответ держать
Перед теми, кто лежат.
Кто голодными лежат
Там, на Пискарёвке.