Из поэмы Сны о Марине. Стук в дверь. Болшево

               
     Вместо вступления:

                Тревога ночи - чёрным смыслом
                Предчувствий - тёмная вода.
                На доме мглою боль повисла,
                Что не уймется никогда.

               


Двадцатый век - безумный, страшный,
Семья Эфрона под Москвой.
Убогий быт. Уклад домашний.
"Тридцать девятый" роковой.

Стук в дверь, в окно... -
настойчив слишком.
Подъехал чёрный воронок.
В буржуйке - записная книжка
С агонией последних строк.

Здесь первую забрали Алю
Под утро... Поступью легка,
Шла гордо... В стареньких сандалиях,
Ушла от близких - на века.

Дворянских пальцев отпечатки...
Машины чёрной страшен вой.
Маринин крик: "Возьми перчатки!
Родная... Дочка... я с тобой!"

"Вам не положено, мамаша!" -
Стеклянный голос в тишине.
Серёжин безнадёжный кашель.
Калитки грохот, как во сне.

Посёлок Болшево, проклятый,
И большинству сюда нельзя.
Всё дело в том, что непонятно,
Кто здесь враги, а кто друзья.

Парижских, глиняных игрушек
У Ариадны на столе
Парад гнетущий. Ветви груши
Как призраки в оконной мгле.

Погода зябкая такая.
На всём следы грядущих слёз,
И в безвозвратность утекают
Распятья болшевских берёз.

Марина дико беззащитна
В родной, и чуждой ей стране,
Где всё любимое убито,
Где жизнь, как рукопись в огне.

В ушах сплошные обещания.
Все недруги - никто не друг.
Где кончится тропа изгнания?
Какой по счёту адский круг?