Цари, пророки, мудрецы...
Я ни сколько не жалею,
Что рожден от иудея,
Потому что все евреи-
Это свет у маяка!
У еврея в жизни Тора,
Что надежная опора,
Вот поэтому евреи,
Прошагали чрез века!
И в пустыне, в волнах моря,
Наш народ не знает горя
И всегда готов поспорить,
О Талмуде говоря!
Он с Моше на гору лазил,
Хотя не был скалолазом
И по Божьему указу
Две скрижали получил!
А когда он был подручный,
Изготовил идол тучный,
Но под хохот многозвучный
Сам Моше его разбил!
В гневе он разбил скрижали
И евреи задрожали,
И кривлятся перестали,
Когда он заговорил!
А народ вдруг стал послушным
И Моше с вниманьем слушал,
Так как идол был разрушен,
И огонь его забрал
Стал народ мрачнее тучи,
Может быть ещё покруче,
Но мечтал, что будет лучше,
За Моше он пошагал.
Весело шли без печали,
Пыль ногами поднимали
И свободою дышали,
Бог блаженством одарил.
И несли ковчег завета,
Был евреям он заветом,
Что по божьему совету
Сам народ его создал.
Кадеш ог'ель был подмогой,
Шли левиты той дорогой,
Что казалася убогой,
Яг'ве путь им указал.
Впереди их ждало море,
Позади осталось горе.
Славно было на просторе,
Жить без рабства и плетей.
Об одном они мечтали,
То найти, чего искали,
Часто очень вспоминали
Свой свободный Исраэль.
Много было приключений,
И страданий,и мучений,
Было много разных мнений,
40 лет не близкий путь.
Сыт народ одной мацою,
Только маною крупою,
Перепёлками порою,
Бог евреев угощал.
Ели травы, пили воду,
Даровал им Бог погоду,
Так шагали год от году,
По пустыне в Канаан.
Умирали по дороге,
До крови истёрли ноги,
Только небыло подмоги,
Люди мучились от ран.
Так и вымерли до срока,
Кому плен служил уроком,
Кто-то выжил ненароком,
Но Египет позабыл.
Родились другие люди,
Кочевали на верблюде,
С материнской ели груди,
Плен Египетский не знав.
Так дошли они до моря,
Где вода горька от соли,
И не знали больше горя,
Вкус свободы осознав.
Тут Моше народ покинул
И в пустыне где-то сгинул.
Руководство всё Навину
Он пред этим передал.
А Бин-Нун залез на гору
И простор окинул взором,
Что там делалось за морем,
Он увидел, осудил.
Он сказал что будет битва.
Что поможет Бог молитвой
И откроет им калитку,
В эту райскую страну.
Обещал отцам и дедам,
Завещал в бою победы,
Молоко и мёд в обеды
И отстроить первый храм.
Было всё и жил Кораха,
Но прошло,кануло прахом,
Ма тову оhалеаха,
Яаков верно заслужил.
Не найти Моше могилы,
Но в народе его силы
И евреи победили
Непокорный Канаан.
Вот тогда-то "кнаанеи"
Несомненно пожалели,
Недобились своей цели,
Вот и отдали страну.
Протрубил шофар -"Победа"
Иерихон пропал без следа!
Приглашали всех к обеду,
Помянули Иерихон.
Семь народов Канаана,
Для евреев боль и рана.
Жаль что небыло нагана,
"Хананеев" проучить.
Воспевает песнь Деборы
Гибель этой "вражьей" своры.
Жить теперь им под забором,
Так евреи им сулят.
А Шимшон любил Далилу,
В этом то была и сила,
Но Далила изменила
И острижен был Шимшон.
Кто Шмуэль - он царь над нами,
"Ихи г'амелех" между нами.
Это помнится веками
Как Шауль его сменил.
Пощадил царя Агага,
Он лишил народа блага,
Вообщем стал он как бродяга
Без народа своего.
А Давид сразил Гольята,
У него "ума палата".
Голова его оплата,
Что Шаулю задарил.
Но Шауль неблагодарный
Своей глупостью бездарной,
В своей зависти "угарной,
Он Давида не простил.
В нём соперника он видел
И его возненавидел.
Может быть бы и обидел,
Но набросился на меч.
Он погиб на поле боя,
Но не в качестве героя.
Понял сам того не стоит,
Трёх сынов ведь загубил.
Йонатан был друг Давида,
А у Шауля обида.
Нет ни совести, ни стыда.
Вот такой был царь Шауль.
Убивают Йонатана,
У Давида в душе рана,
Ведь дружили без обмана,
Дружбе той пришёл конец.
Царь Давид на крышу всходит
И с Батшевы глаз не сводит,
Обнажённой она ходит.
Нарушает царь запрет.
Пригласил её до дому,
Родила Батшева Шлому,
Не кому нибудь другому,
А Давиду своему.
Дело было "злым" у Бога
И Натан пришёл к порогу.
Стало быть нашёл дорогу,
Он к Давидову дворцу.
И сказал "Ата г'аиш",
Будто бросил он галыш,
Царь Давид -не будет крыш,
У тебя растёт малыш.
"Сын мой, сын мой Авшалом,
Предал ты отцовский дом.
В это верится с трудом,
Но такой уж Авшалом.
Шломо был мудрец от Бога,
Стихи лились как из рога,
Но в немилость пал у Бога,
Отнял десять тот колен.
Шломо был отличный воин,
Похвалы большой достоин,
Не ломал, а только строил,
Храм евреям сотворил.
Чтоб народ мог помолиться,
И в субботу искупиться,
С Богом встретиться, проститься,
Божий мир велик и свят.
Сын, наследник царя Шломо
Говорят, что не все дома.
Рехавам боялся грома.
Жаден,глуп,нахален был.
В своей тупости жестокой,
В царстве стал он одиноким,
Вот откуда все истоки
Отколовшихся колен.
Стало царство Иудея,
Как мизинец у еврея.
Основная цель злодея,
То что царство поделил.
Царь Ахав и Изевели
Очень каверзно потели.
Виноградник захотели
У Навота отобрать.
Изевели не еврейка,
У Ахава как скамейка.
Стала подлая семейка
На убийство подстрекать.
В результате Изевели
Псы голодные доели.
Если б только захотели,
То царя могли сожрать.
Но вмешался Элиягу,
Так похожий на бродягу,
Посох был подобен флагу,
С ним в пустыне он бродил.
Был в помошниках у Бога,
В седер ждали у порога,
Как надежная подмога
Он евреев посещал.
У народа истерия,
Ведь напала Ассирия.
И возникла Самария
Поселенцев приютив.
Потерялися колена,
Те что вырвались из плена,
Это хуже чем измена
Для евреев всех времён.
Восставал народ послушный,
Вавилон его не слушал.
Царь -садист варенье кушал,
На евреев наплевать.
Жил народ в своем изгнаньи
Было лишь одно в сознаньи,
Не погибнуть в ожиданьи!
Вспоминал народ Сион.
Не покинет Бог евреев,
Постоянно их жалеет,
Как младенцев их лилеет,
Но по миру разбросал.
"Ки мицион теце Тора",
Ведь для Торы нет забора,
Для евреев нет запора,
Йешагу так сказал.
Ирмеягу был несчастный,
Совершенно не опасный,
К преступленьям не причастный,
Жалоб горестных пророк.
Судьба каждого пророка,
Для других служить уроком.
И словами, и намёком,
Когда нужно помогать.
А бедняга Ермеяга
Был при жизни как "салага",
Была правда и отвага,
Он героем умерал.
Дух держался под одеждой,
Ирмеягу жил надеждой,
Что народ его как прежде
Возвратится в Исраэль.
Йехезкель был современник
Ирмеягу он "подельник",
И конечно не бездельник.
Он пророк надежды был.
Подарил мечту евреям,
Что когда - нибудь к аллеям,
Все вернутся не жалея
В свой священный Израэль.
А Амос, трясясь от гнева,
Всё смотрел куда то влево,
Коммунизма видел древо.
Справедливость так любил.
Звал в помошники он судей,
В древнем храме были люди,
Он не думал о простуде,
Божью кару вызывал.
Он бы стал антисемитом,
Только морда вот небита,
Не похож он на бандита.
Вот таким был наш пророк.
Бог послал в Нинве Йону,
Вопреки поплыл тот к Дону.
Может быть хотел к притону,
Но был выброшен за борт.
Рыба-кит его сожрала
И три дня потом рыгала,
Переваривать не стала,
На брег выплюнут Йон.
И тогда по воле Бога
Он к Нинве нашел дорогу,
Дёрнул там стаканчик грогу,
Но народ предупредил.
Миха был великий море,
Упростить хотел он Тору.
Не ходил на Сион -гору,
Вот не вышло ничего.
Тегилим псалмы у Бога,
Не судите слишком строго,
Слышен звук шафара-рога,
Благословен будет Бог.
Испытание Иовы,
Нет не скачки на коровах,
Не нашёл Сатан другого,
Как еврея осмеять.
Бог есть Бог, и нет другого,
Помнить должен ты Иова,
Что не просто это слово,
Бог-он Бог, ты- человек.
Рут была моавитянка,
Для евреев иностранка.
Иностранная гражданка,
А потомком стал Давид.
Когелет как по заказу,
Царь писал над унитазом
Чтобы небыло заразы,
Он "утёнком" всё смывал.
Шломо был из высшей лиги
Время выбрал писать книги.
Может кто-то крутил фиги,
Царь в поэзии корпел.
Не признал ворот у рая,
Ад считал пустым сараем.
В конце жизни умерая,
Отрицал загробный мир.
Эстер плакала, вздыхая,
За кузена Мордехая,
На г'Амана намекая,
Шла к персидскому царю.
Убедила, только скрыла,
Что еврейка народила.
Об г'Амане говорила
И повешен был г'Аман.
Был Пурим и озэн ели,
Так что даже обалдели,
Весилились, песни пели,
Ненавистен был г'Аман.
О том книга Даниэля,
Как его чуть львы не съели,
Может просто не хотели
Аппетит перебивать.
И о том как Бельшацара
В ночь настигла божья кара.
Даниэлю он не пара,
Мудрецом последний был.
Став владельцем Вавилона,
Кир евреев из "загона",
Без особого урона,
На свободу отпустил.
Чтобы жили в Палестине,
В Иудее, Иерусалиме,
Храм построили в долине.
Кир с евреями дружил.
Мудрец Эзра не родился,
А народ освободился
И в Исраэль возвратился,
Где потом и проживал.
Только жены-нееврейки,
День сидели на скамейке,
Не сказать чтобы злодейки,
Эзра всех их разогнал.
Весь народ собрал в столице,
И страницу за страницей,
Тору он читал всем лицам,
Кто в собранье пребывал.
Не строитель был Нехемья,
Враг грозил еврейским семьям,
Он при помощи каменьев
Стены града укреплял.
Тема здесь пойдёт другая,
У истории нет края,
Нету ада, нету рая,
Жизнь построена такая.
Антиох был агрессивен,
И в любви своей пассивен.
Многим был тогда противен,
В самомненье "процветал".
Но родились Маккавеи
И воспрянули евреи,
Антиоха поимели,
Сохранив иудаизм.
И в Хануку ханукальни,
Зажигал народ страдальный,
И весёлый, не печальный,
Праздник он боготворил.
Сыновей родила Хана,
Семь красавцев без изъяна.
Не признали те болвана-
Семь воздвигла алтарей
А царица Саломея,
Родила позор евреям.
После смерти сожалея,
Что двух братьев родила.
Рим на суд они призвали,
И Помпея приглашали,
Хлебом-солью угощали-
Пал тогда Иерусалим.
И трёхмесячной осадой,
Стал римлянам Храм наградой.
Сбор налогов стал усладой
Для Гиркана, как главы.