Однажды Эзопа пригласили в село Сикачи-Алян на нанайский национальный праздник новорожденных. Издревле на нем принято всем от мал-мала до стар-стара дарить подарки. Дорогому гостю подарили семидесятилетнюю девственницу Сингэктэ Сикэ, страшнее которой только притаившийся в вайомингских степях Йеллоустонский апокалипсис.
Эзоп рухнул на колени, устремил в небо свой пронзительный взор и воскликнул:
- О, царь Поднебесной, бойся нанайцев дары приносящих!-
******************************************************
Эзоп пришел как то в в Лаконскую районную поликлинику с чирьем на носу. Сдав анализы крови, мочи, кала, ВИЧ и сделав флюорографию с рентгеном, он бодренько прошел процедуры гастроэнтероскопии, колоногидротерапии и Лайсик - коррекции глаз. И только после этого он решительно постучал в кабинет лицевого хирурга. Прием длился не более 5 минут. Хирург щелкнул Эзопа по носу (это называлось у них оперативным хирургическим вмешательством), выдавил гнойничек спиртовой салфеткой и наложил лейкопластырь с мазью Вишневского. На выходе из клиники двухметроворостый ВОХР-овец с раполагающе дружелюбным взглядом Шварценегера любезно пригласил пациента в кассу.
Эзоп заглянул в предъявленный ему счет и привычно закатил глаза в небо:
- Асклепий мне друг, но клиника дороже! – только и смог промолвить он
Однажды ревнивый Ксанф по злому наговору своей жены самолично охаживал задницу Эзопа чайными роз[г]ами. Закончив экзекуцию он повелел рабу написать к завтрему речь для архонта Сиракуз по случаю его тезоименитства. Эзоп, глубоко затаивший в глубине сердца обиду, пошел в ближайшую капелею где его ожидали Эсхил и Софокл. Дело в том, что кошевой атаман запорожской сечи Иван Серко заказал им историческое письмо турецкому султану Мехмеду IV. Вернувшись под утро раб незаметно для других положил письмо на бюро Ксанфа и лег спать.
Проснувшись, он почувствовал за окном какую то суету. Эзоп выглянул в окно, на носилках со стороны храма Аполлона Эпикурейского к дому несли несчастного Ксанфа, почти потерявшего дар древнегреческой речи.
–Эзо-о-о-п! Эзо-о-оп! Как ты мо-о-ог?- только и раздавались еле слышные стоны …
-Ксанф, выпей с горя!- с надрывным рыданием выкрикнул ему вослед глубоко раскаявшийся раб
******************************************************
Однажды Татьяна Доронина приехала на очередную встречу с российскими кинозрителями на остров Лесбос.
Прогуливаясь после завтрака альфа-самка МХАТ-а встретила в тенистых зарослях качавшегося в гамаке Эзопа.
-С’эт адмирабль, с’эт адмирабль! Ах, дорогой Эзоп, любите ли Вы эту оливковую рощу так как люблю ее я?- с нафталинореликтовым придыханием спросила она
-Да уж, Татьяна Васильевна, это Вам не три тополя на Плющихе!-
******************************************************
Гулял как то Эзоп по Фессалийской долине и вдруг видит - летит встечь ему хреновина какая то. Подлетает… С виду печь абнакнавенная, а на ней Емеля со свиристелкой притулился сверху.
-Ну и на чем же твоя конструкция работает, русский ты человек?- с неподдельным любопытством спросид Эзоп
-На газе! – широко зевая ответил Емеля
- Газпром рулит? - хитро подмигнул Эзоп
Не - а, Агропром! По программе импортозамещения фуражный горох мне подбрасывает
-Эва! Ну тады счастливого пути тебе, друг Емеля!-
-И тебе барин не хворать!- бросил Емеля и «включил форсаж»…
******************************************************
Было дело в первой декаде сЕрпеня Эзоп с друзьями был приглашен на ужин к Луцию Лицинию Лукуллу.
Вечер шел по стандартному сценарию, столы ломились от изысканных явств и вин, гости пили, ели, щипали за задницы танцовщиц, полупрозрачные туники которых больше открывали горящим взорам, нежели скрывали.
Вдруг из под стола правого крыла раздался дикий рев Архимеда:
- Дайте мне точку опоры и я переверну весь мир! –
-Что делать с этим бешеным геометром? В буйстве он очень опасен! –
спросил родной брат Луция Лукулла Марк Теренций
Эзоп сидевший неподалеку бросил в архимедов угол стола:
-Плесните ему полторы котилы вон из той амфоры с фанагорийским и мир будет спасен!-
Как водится мудрость Эзопа была вознаграждена долгими и продолжительными аплодисментами, а Архимед как и предполагалось, мирно засопел под мраморной лавкой.