Стоит он перед нами: царь
И человек... тиран
И всей России государь...
И грешный мних – Иван.
В наряд старинный царь одет,
В парчу и жемчуга.
И топчет много-много лет
Ковёр его нога,
С двуглавым тот ковёр орлом
На лестнице лежит.
Глаза царя сверкают зло,
В них бешенство дрожит.
У ног оконце, что едва
Заметишь, зритель мой.
Там деревянная Москва
Заснеженной зимой.
Москва старинная. Зима.
Шестнадцатый шёл век.
Видны в оконце терема,
На острых крышах снег.
Жизнь всей Москвы у царских ног,
Как будто бы во сне...
Он возвышается как бог
На этом полотне.
Вершить он может божий суд,
Порукой – царский чин,
Хоть самого и не спасут
Моления в ночи.
Перебирает чётки царь,
Все жертвы возлюбя,
И шепчет, словно пономарь,
Молитву про себя.