А помнишь, мой свет, наш побег незадачливый,
дорожную тусклую синь?
Вернуться б домой, но когда поворачивать
не скажут, кого не спроси...
Ах, как мы летали! Кутили неделями,
встречали рассвет коньяком,
гуляли гурьбой, а с большими потерями
был каждый еще не знаком...
Я был бы уклончив, я был бы не искренен,
когда б не сказал, что тогда
мы думали мало, ехидцами прыская,
как будто ни боль, ни беда
войти не могли в ту игру несерьезную,
что мы принимали за жизнь,
снимая штаны иль словами скабрезными
срезая ее виражи.
Но пьянка прошла, и шпанятам задиристым
судьба надавала под зад -
исчерпан наш пруд и на дне его илистом
не найден завещанный клад.
Мы верили в чудо, но век переменчивый
не очень за нас порадел,
похож на дурную болезнь недолеченный
последний его передел.
Теперь вот стоим и глядим неумехами
в табун подкапотных кобыл...
Так помнишь, в какую дыру мы заехали?
Не помнишь? И я позабыл.
*сладкая жизнь (ит.)