Даме усталого сердца
Я признаюсь, хоть и не охотно,
Плохо быть на свете Донкихотом.
Всяк запрячь тебя немедля рад,
Будто и не Дон ты - Россинант.
И дружить становится опасно –
Над тобой смеётся толстый Панса.
А обнимет если Дульсинея,
Так придушит, аж до посиненья.
И скажу я – знаешь, Дульсинея,
Ты давай отсюда дуй сильнее.
Видимо отвоевался я,
Ветряная мельница моя.