Про детские свои, – Зачем и почему?
Даже спустя полвека не отвечу никому.
Что и куда? – тесно повязаны с умом,
Понятны тем, кто объясняется с трудом?
По-старшинству команды, пусть невнятно,
Что и куда, зачем в движении понятно.
Ретиво пашни бороздить коням по следу,
Кам-он-к-утру исполнив с ночи и к обеду.
Бывает так, что люди, к чести говоря,
Ценой любви, случаясь в аватарах зря,
Хотя в искусстве секса славно преуспели.
В словах скучны не меньше, чем в постели.
Их только, прежде бороздили зря словами,
В ночи не стало даже следа за конями.
И к расставанию известна веская причина,
Ваш ухажер – весьма потрёпанный мужчина.
PS Послушные и проказы непослушных
Из предельно допустимых форм насилия к чужим детям максимальная мера - за ушко и солнышко к родителям, объяснять им, зачем их ревущее чудо, ударило чужого дядю.
Послушных детей доводят до их родителей за руку, а непослушных за ухо. Хотя в нынешние времена чужих любопытных детей сторонюсь, имея опыт своих внуков, способных расплакаться от душевной боли, что стукнули тебя просто из любопытства, - Что будет если?
А то, что чудо показывало свой язык и вовсе пустое баловство, дитятко часто болеет и приняло дядю за доктора.
***
Из горькой в сладкую и обратно - они-же-ребята
В параметрах средних случается ниже,
Примерно ползут потише раз в пять,
Неспешная жизнь и теплится жиже
Всё есть для полета, да негде летать...
***
Потомство возвращает нежность,
Мудреем в летах, в мыслях гибки,
По силе духа и души прилежность,
Поделом телу зачтены ошибки...
Театром жизни играми капризной,
Шагом фигур по новым клеткам,
Лета несут десятками сюрпризы,
На зависть многим малолеткам.
Трусы придумали трусы, а трусишки - трусишки
Я внуку, - Иван! Голытьба! Надень трусы.
Трёхлетний внук Ванька хитро улыбаясь надевает мне свои трусы с динозаврами на голову и хохоча отбегает в сторону, пока я соображаю, - Догонять его или самому поржать в догонку про место для динозавров и то что их признали чудом в перьях?
На треть - красавчик, это у меня наследство от родителей, треть дара от друзей, треть усердием жены, остальные десяток процентов отсебятина, если уши вымыл сам, а иначе пополам с подлизой Остапом. Три четверти - вода, остальное темный прах и чуток белизны из молока Давно ли - в два, обсохло молоко на губах, но и за полтинник нет-нет, да и оближешься от сладких воспоминаний о прикладывании к упругим титькам? Осветлить серость? Одной селины в бороду - недостаточно.
Когда меня спрашивают, - А на кой мне в мои пятьдесят пять вся эта дребедень нужна?
У меня есть только один ответ, - Чтобы вы удивленно об этом спрашивали.