Вдыхаю осень, хоть не видно глазу,
Но падает листов пергамент, тверд,
И я, как предпоследний камикадзе,
Курю и знаю мысли наперед.
Одна дорога, и она, как сердце,
Больная суть и трещины повдоль.
Одна война и никуда не деться,
Печальная, отчаянная роль.
Смотрю в поля, стоящие под паром,
Что станут новой глиной для творца,
Где утки блещут слетанностью в парах,
И держатся ведущих до конца.
Вот парашютов белые одежды
В аэродромной бархатной пыли...
Клянусь, я никогда не знала прежде,
Как отлетают шасси-костыли,
Ненужные приметы возвращения.
Не ищущим покоя на земле
Я принесу прощанье и прощенье
Прохладой на дюралевом крыле.
Пора на взлет, в кабине запах сена,
Пора растаять в этой синеве.
И звуки балалайки-сямисэна
Я тихо спрячу
в левом
рукаве.