Простор степной затеплился как жар,
Напуганный пришедшей тёмной мглою,
Катился медленно багровый шар,
Над северной протоптанной тропою.
Последний луч он как глоток живой,
Разрежет даль предвестником зари,
Сожжёт мою тоску на мостовой,
Где ночь поставит тайно алтари.
В такой же вечер догорал закат,
Когда в Афинах умирал Сократ.
Причём Сократ!Причём Афины?
Причём Москва!Причём Арбат?
Прольётся тень луны,
По мостовой с брусчаткой,
И станет ночь над головой,
Как дуновение лёгкой стаи,
Искать следы по отпечаткам,
Где прошлое свой рок во тьме встречает...
И ночь учтивая как тень,
Пришла почтить его последний день.
И вечность длится драгоценный миг,
В закате дня померкнет взор,
И ветер скомканный притих,
Повесив траурный узор.
И словно разлитой вознёсся нимб,
Пролив вокруг дрожащий свет,
Притихшим рощам трепетных олив,
Последний передав привет.
И будут новые века,
Вот также пережив столетья,
Лететь стрелой под облака,
Бросая в степи междометия.
И станет тихо и бело,
В пришедший этот час закатный,
Как будто в душу намело,
Травой степною перекатной.