Повесть для детей Виктора Чудина
В городском парке жил-был обыкновенный чёр¬ный воронёнок. Звали его Карл. Поэтому маму его звали Мама Карла, папу - Папа Карла, бабушку ¬Бабушка Карла, дедушку - Дедушка Карла, а дру¬га - Друг Карла. Если бы у Карла был враг, то его бы звали Враг Карла. Но врага у Карла не было, да и не могло быть. Почему? Потом узнаете. А сам воронёнок на все « почему» всегда отвечал ко¬ротко и ясно: «Потому что потому!»
Парк, в котором жил воронёнок, назывался пар¬ком Победы, но вороны называли его по-старому: Со¬борным парком. Карлу тоже больше нравилось преж¬нее название, так как он не знал, что такое «победа». Впрочем, что такое «собор», тоже было ему неведомо, хотя не раз он садился на его купол покаркать со своими приятелями; но главное,- в этом слове не было его любимой буквы «р» .
Карл считал себя «совершеннолетним». Но не в том смысле, что ему исполнилось шестнадцать лет и он получил паспорт (такого с воронами не бывает; конечно, им может исполниться шестнадцать лет, но паспорта по этому случаю им никто не выдаст)... Он был «совершеннолетним» в том смысле, что совер¬шенно не любил зиму и обожал лето. В общем, это был «совершеннонезимний» чёрный воронёнок Карл. Почему? Потому что потому! А если ответить чуть длиннее, то ему просто было голодно, холодно и, са¬мое главное, скучно зимой. А вот летом ...
Летом Карл садился на ветку раскидистого клёна, под которым стояла скамейка, и ... ждал, когда кто-¬нибудь придёт и сядет на неё. И вот тут-то начина¬лось самое интересное ...
Глава первая
Однажды под Дерево Карла пришли мальчик и девочка. Карл увидел их ещё издали: они шли и о чём-то оживлённо спорили. Не представляю, что случилось бы с воронёнком, пройди они мимо: Карл так любил «оживлённые споры»!
Мальчик и девочка уселись на Скамейку Карла. Девочка продолжала начатый разговор:
- Вот ты всегда такой! Правильно про тебя Вера Павловна говорит, что ты на уроках «ворон ло¬вишь»!
То, что мальчик ловит ворон, сразу же настроило Карла против него. Он тут же с не очень доброй ра¬достью отметил про себя, что у мальчишки на фор¬менной школьной куртке не хватает пуговицы, а правый рукав испачкан мелом. Но самая приятная неприятность - совершенно рыжие вихры на голове и крупные веснушки по всему лицу - оконча¬тельно смягчила Карла. Он даже позволил себе несколько пожалеть «ловца ворон». «Бедняга, ¬подумал Карл,- и каково же ему сидеть рядышком с такой красавицей! Ну, не гонят тебя - так сиди и помалкивай. Нет же - разговоры разговаривает, спорит ещё! Зачем-то ворон ловит... И почему только она терпит этого хулигана, не уходит - почему?» Карл хотел было уже ответить на эти «почему?» коротко и ясно, как вдруг Рыжик (так решил назы¬вать мальчика воронёнок) заговорил неожиданно робким голосом:
- Ты пойми: не бывает белых ворон, не бывает, и быть не может.
- А я говорю - может! Бывает!
Карл, честно говоря, и слыхом не слыхивал про таких, но, тем не менее, подумал: «Ну и бестол¬ковый же этот мальчишка! Чего спорит? Откуда ему, рыжему, знать, бываем ли мы белыми или нет. Может, и бываем. Зато рыжими - ни-ког-да! Вот!»
- Ну, почему тебе нужна непременно белая? Почему?!
- Потому что потому! - ответила девочка и по¬разила Карла настолько, что он, забывшись от вос¬торга, закричал:
- Кррасавица!
- Смотри, говорящая ворона!- воскликнул мальчик, подскочив со скамейки. - Ты слышала, она сказала: «Кррасавица!»
Карл никогда раньше не разговаривал. Не по¬тому, что не умел, а потому что потому! Не с кем было, да и незачем: вороны понимают друг друга без слов. И потом, ещё в детстве Бабушка Карла рассказала ему историю про сыр, который выпал из клюва чересчур болтливой вороны. И хотя у Карла не было никакого сыра, он, на всякий случай, старался, как говорят люди, держать клюв на замке. Сейчас же он не знал, как себя вести: восторжен¬ный «хулиган» так и пожирал его глазами. Впро¬чем, когда тебя «пожирают глазами», ничуть не больно. Поэтому Карл не улетел, а стал ждать, что же будет дальше.
- Подумаешь, мой попка «дурак» говорит, ну и что?
- Как - что?!- не мог успокоиться Рыжик.¬ Твоего попугая полгода учили, а тут дикая, можно сказать, ворона... И не какой-то там «дурак», а «красавица»!
Хотя Карл не понимал восторга мальчика, всё¬-таки неприятно задевало пренебрежение девочки к его внезапно обнаружившимся способностям. Маль¬чик, напротив, казался ему всё более симпатичным.
- Ну что ты привязался ко мне со своей облез¬лой вороной. Я ничего больше не хочу слышать: или ты принесёшь белую ворону, или мы больше ни¬когда с тобой дружить не будем!
- Но почему, почему?- в отчаянье спросил мальчик.
- Потому что потому!
И девочка ушла, а Карл поклялся больше ни¬когда не отвечать на вопросы коротко и ясно.
* * *
А, тем временем рыжий мальчик молча глядел вслед своей подружке и думал о чём-то очень печаль¬ном, потому что глаза его были полны слёз.
- Е-р-р-рунда!- произнёс воронёнок.- Таких, как она, блондинок, ого сколько! А нас, рыжих, раз-¬два и обчёлся!- дважды соврал Карл. Во-первых, сам-то он никакой не рыжий, а, можно сказать, нао¬борот – чёрный. Во-вторых, рыжих он тоже, честно говоря, немало видел-перевидел на своем коротком веку. Но соврал воронёнок дважды по двум ува¬жительным причинам: во-первых, чтобы не было обидно мальчику, во-вторых, чтобы не было обидно ему самому вместе с мальчиком. И действительно, Рыжик как-то сразу взбодрился, повеселел даже, шмыгнул носом и сказал:
- Спасибо, говорящий воронёнок! Ты очень добр ко мне. И всё-таки рыжих ворон не бывает...
- Вот заладил: белых - не бывает, рыжих¬ не бывает,- заворчал воронёнок, смущаясь оттого, что мальчик разгадал его хитрость.
- Я не хотел тебя обидеть, прости ... - продол¬жил мальчик.- Мне и самому очень хотелось бы верить, что есть на свете белые вороны. Пусть хотя бы только одна белая ворона. Я бы непременно отыскал её. Но, увы ... - и он снова шмыгнул носом.
у Карла вдруг так сильно заколотилось сердце, что под ним закачалась ветка. Глаза его почему-то стали влажными... Ничего похожего воронёнок раньше не испытывал и, наверное, поэтому соврал ещё раз - третий раз в жизни (по уважительной причине!):
- Есть белая ворона! Есть! Мне про неё Бабушка Карла рассказывала ... Но тогда я был ещё совсем маленьким и не запомнил точно, где она обитает ... эта самая ... - Карл не смог произнести ещё раз слово «белая» и как-то виновато, глухо закончил: ... во¬рона.
- Ура!- восторженно закричал мальчуган.¬ Я найду её, обязательно найду! На краю земли, на краю света найду! Ура! - И он, подпрыгивая, побежал по аллее.
Ты куда?- крикнул ему вслед Карл.
- На край света!..
Глава вторая
Как-то в солнечный майский день под дерево пришёл дед с внучкой. Дед не был, как принято у ста¬риков, седым. Хотя, возможно, он и был седым, но этого нельзя было увидеть, так как волос на его го¬лове просто не произрастало. Более того, старик, видимо, брил свою лысину, и она блестела на солн¬це, как зеркальце или лужица.
С Карлом, едва он замечал что-либо блестящее, сверкающее, творилось нечто невероятное. Он всегда в подобных случаях говорил себе: «ЭТО МОЕ!» - и уже не мог успокоиться, пока не завладеет « ЭТИМ». Когда же ему не везло, что случалось го¬раздо чаще, и сверкающий предмет уплывал у него прямо из-под клюва, Карл стремительно улетал в заброшенный уголок парка к полуразрушенному не¬жилому гнезду, в котором хранились горошинки бус, колечко, несколько монет, осколки разноцветных стёклышек и прочее, и прочее, что сверкало и блесте¬ло. Воронёнок обвивал своё богатство крыльями и торжествующе восклицал: «А у меня вон сколько!» Это успокаивало его.
Вот и сейчас с ним творилось что-то невероятное. «Моё!»- дрогнуло сердце Карла. Конечно же, это относилось не к сверкающей лысине деда, а к орде¬нам и медалям, соблазнительно поблёскивающим на его груди. От их блеска у Карла потемнело в глазах, и он едва удержался на ветке. Карл так развол¬новался, что не мог ничего путного придумать и, беспомощно произнеся «Карк?», застыл с разинутым клювом.
- Ты что-то спросила, малышка?
Девочка пододвинулась к дедушке и, теребя руч¬кой медали, и вправду спросила:
- Деда, где ты взял эти значочки?
- Где взял?.. Да, на войне, милая ... на войне ...
- Ты их там выменял?
- Как тебе сказать ... Пожалуй, выменял ...
- А на что?
- На что?.. Да, вот ... на руку ... - нашелся дед.- Видишь, у меня одна только и осталась ... - И он, горько усмехнувшись, похлопал себя по пустому ру¬каву.
- Целую руку за какие - то значочки?- девочка искренне сокрушалась, что дед её явно «дал маху».
- Так ведь не только на значочки ... На это вот небо, солнце, на тебя, моя болтушка, на твои беско¬нечные вопросы ... - Дед наклонился и чмокнул внучку в затылок.
- Всё равно тебя здорово надули на войне,- не унималась внучка. - Вот у Серёжкиного деда и та¬кие же значочки есть и руки на месте.
- Сдаюсь! - Дед поднял единственную руку вверх. Потом достал из кармана бумажник и протя¬нул девочке монеты: - Сбегай, купи себе ещё одно мороженое. Сегодня можно, сегодня праздник ...
- Какой праздник, деда?
- Праздник Победы ...
- А я знаю, что такое победа.- Это - когда салют и можно есть много мороженого, и горлышко даже совсем не болит ... - И, взяв деньги, по-взросло¬му добавила: - Ладно, ты тут посиди, а я мигом.
Старик остался один. Тяжело вздохнул: «Эхе-¬хе ... », откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза. Казалось, он задремал. Наступила решительная минута.
Карл осторожно слетел с ветки и сел на скамейку с той стороны, где у деда не было руки. Так, на вся¬кий случай. Впервые Карла волновал не просто блеск, но сам предмет. Видно, деду необходимы эти значочки, если он отдал за них руку ... А так ли уж они нужны тебе, Карл? Отдал бы ты за них хотя бы одно своё пёрышко? Они мне и даром не нужны! У меня такого добра вон сколько! И Карл широко раз¬вёл крыльями.
В это мгновение старик открыл глаза и увидел в метре от себя ворону. Широко разведён-ные крылья придавали ей агрессивный вид. Старик непроизвольно потянулся к ней, и Карл, не успев что-либо понять, оказался в цепкой руке старика.
- Тьфу, глупый, ну и напугал же ты меня ... Ишь, как дрожишь... Не бойся, я тебе плохого не сделаю. Вот внучка обрадуется, когда увидит живого воронёнка так близко.
Тут как раз вернулась внучка:
- Ой, деда, кто это у тебя? Ой, какой хорошень¬кий! Можно я его поглажу?
- Я думаю - можно ... Ты ведь не обидишься, правда?- обратился старик к перепуганному воро¬нёнку.
От такого предупредительно-вежливого обраще¬ния Карл начал понемногу приходить в себя. Любо¬пытство постепенно брало верх над чувством страха. - Деда, а мороженое ему можно?
«Очень даже можно»,- подумал про себя Карл и очень оживился, услышав ответ старика:
- Думаю, что можно ...
Карл не заставил себя долго ждать и принялся клевать мороженое, так как отлично знал, какое оно вкусное! Да и кто этого не знает! Вот уж никак не ожидал Карл, что когда его поймают, будет совсем не так уж плохо и даже вкусно.
- Ешь, хорошенький, умненький воронёнок. Только смотри, понемногу ... Не застуди горлышко, ¬совсем как взрослая приговаривала девочка, гладя Карла по спине.
- А мы возьмём его домой, деда? Хочу, чтобы он жил с нами.
- Нет, малышка, нельзя. У него ведь тоже есть мама ... И потом, ворона - птица вольная, не будет ей жизни в клетке ...
- Хочу ворону, хочу-у!- плаксиво затянула де¬вочка.
- Ладно, ладно, успокойся ... Посмотрим ...
Дело принимало для Карла неожиданный (после такого вкусного мороженого!) и весьма опасный оборот. Что и говорить, мороженое действительно было очень вкусным, но, как видно, настало самое время уносить крылья. Карл умышленно рассла¬бился, его тело обмякло, стало покорным, и старик на какое-то мгновение разжал пальцы. Тут воро¬нёнок вылетел и вновь уселся на своё излюбленное место.
Девочка принялась громко плакать.
- Вот видишь, сама виновата. Напугала ты его. Ну, кому понравится жить в клетке, даже если тебя каждый день мороженым кормить будут.
- Понравится, понравится!.. - хныкала де¬вочка.
Карлу стало жаль девочку, но ещё больше старого дедушку, который никак не мог успокоить плачущую внучку.
- Пер-р-рестань!- не выдержал и вмешался Карл.
Плач моментально прекратился. Старик и де¬вочка застыли, глядя друг на друга.
- Да-да, пер-р-рестань! Дедушка совер-ршенно пр-рав!- волнуясь и поэтому растягивая слова, про¬должал воронёнок.
- Ой, кто это говорит? Дедушка! - Дед и внучка одновременно повернули головы к Карлу.
- Вот что я скажу тебе, девочка ... Как тебя зовут?
- Клара ...
- Вот что я скажу тебе, девочка Клара,- уже спокойно говорил воронёнок.- Мне очень понрави¬лось твоё мороженое, мне очень-очень нравится твоё имя Клара, но мне очень-очень-очень не нравится жить в клетке.
- Уважаемый говорящий воронёнок, - загово¬рил старик.- Прости нас, пожалуйста, мы больше не будем капризничать и плакать. Правда?- под¬мигнул он внучке.
- Не будем... Я просто хотела поиграть с тобой, - виновато произнесла девочка.
- Знаешь что, девочка Клара, я подарю тебе своё перо. Оно хоть и не говорящее, но зато умеет летать и, по-моему, даже ест мороженое.
Карл вырвал клювом у себя из хвоста перо и бросил его девочке. Перо кругами слетело прямо в подставленные детские ладошки.
- Спасибо, добрый воронёнок,- улыбнулась Клара.- Смотри, деда, оно живое ...
- Оно не только живое, но и волшебное!¬ Старик загадочно поднял указательный палец.¬ Ведь это перо не простой вороны, а говорящей. Только волшебная птица может говорить челове¬ческим голосом. Тот, кто владеет таким пером, мо¬жет загадать любое желание, и оно непременно сбудется.
- Ой, как здорово!- обрадовалась Клара.- Я хочу, я хочу...
- Не торопись загадывать... - остановил её де¬душка.- Потому что, когда желание исполнится, пе¬ро исчезнет...
- Если так, то тогда я не хочу ещё одно моро¬женое. Лучше я буду играть с пером. До свидания, добрый воронёнок! Я никогда тебя не забуду!..
И девочка с дедом ушли.
Глава третья
«Интересно,- размышлял Карл, оставшись в одиночестве,- правду ли говорил старик про мои перья, что они волшебные, или нет. Если нет, то, интересно, кто же тогда будет этот старик - обман¬щик или шутник? Э-э, тут что-то не так... Не может он быть ни тем, ни другим. Что же остаётся? Пове¬рить, что мои перья, мои пёрышки - волшебные? Очень интересно!»
Карл с повышенным любопытством начал раз¬глядывать себя, с необычайной осторожностью пе¬ребирая перья клювом.
« А ведь и вправду, если приглядеться, в них что-¬то такое ... этакое ... какое-то ... не знаю прямо какое ... есть, а? Вот было бы здорово! »
- Дурак разнесчастный!- ухнули одновременно со звоном бьющегося стекла чьи -то слова.
У бедного воронёнка от неожиданности его «ка¬кие-то такие, прямо не знаю какие» пёрышки вздыбились, и широко раскрывшийся клюв немо возопил о страхе и растерянности.
- Дурак разнесчастный! - Повторил странного вида человек, плюхаясь в отчаянье и досаде на скамейку. Он был одет явно не по сезону: засаленная потрёпанная телогрейка, опоясанная солдатским ремнём, облезлая шапка с торчащими в разные сто¬роны ушами и одним неестественно длинным шнур¬ком, конец которого грыз незнакомец, отчего слова его звучали как-то особенно зло: он говорил, что называется, сквозь зубы:
- Разбил бутылку вдребезги, двадцать, можно сказать, копеек, копеечек, копечушечек ...
Карл не мог знать, что на скамейке сидит очень скупой человек и что сокрушается он по ничтожному поводу. И ещё не мог знать Карл, что скупец накопил к настоящему времени целых девять рублей и теперь мечтает округлить эту сумму. Испуг прошёл, и во¬ронёнок сочувственно наблюдал за незнакомцем. А тот повздыхал, повздыхал, достал из-за пазухи ко¬шелёк, потряс его, зажмурился под глухой звон же¬лезных рублей, затем встрепенулся, испуганно пог¬лядел вокруг, успокоился и сказал почти шепотом:
- От оно счастье-то! От они мои дорогие руб¬лики!
Затем принялся считать:
- Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, во¬семь, девять... И того - девять рублей. А что, если наоборот посчитать?
И скупец принялся считать денежки наоборот: - Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один... Один! То есть как это - один?! у меня же девять было! Пересчитаю-ка я быстрень¬ко обратно ... Один, два ... девять ... Вот теперь ничего, теперь правильно, теперь девять. Так-то оно лучше ... Потому что больше! Хи-хи... А то - один! Кабы ещё один - другое дело. Эх, кабы ещё один рупь для круглого счёту, для полного счастья!
Карл внимательно следил за происходящим и до¬гадался, что незнакомцу чего-то не хватает ... для круглого счёту. Ни в рублях, ни тем более в счёте воронёнок не разбирался, но это ли важно? Важно, что для п о л н о г о с ч а с т ь я человеку не хватало исполнения желания, то есть его, Карла, волшебного пёрышка. Если, конечно, оно действительно вол¬шебное ... «Заодно и проверим»,- решился Карл.
- Извините, не могу ли я Вам чем-нибудь по¬мочь? - слова эти прозвучали как-то особенно гром¬ко после вкрадчивого полушёпота незнакомца и выз¬вали неожиданную реакцию.
Бедняга в ужасе прижал кошелёк к животу, весь съёжился, пытаясь телом укрыть своё «богатство», и замер. «Кого напоминает мне этот чело¬век?» - подумал Карл и тут же, найдя ответ, на миг порыжел от стыда: скупец напомнил воронёнку его же самого, когда, бывало, он замирал над своими стекляшками, заметив кого-то поблизости. «Доволь¬но-таки жалкое зрелище», - вынужден был приз¬нать Карл и поспешил вывести человека из столь унизительного положения:
- Ещё раз извините. Видите ли... Я хочу, я могу, я помогу... У меня перо!..
Скупец медленно поднял голову и уставился на Карла долгим взглядом, который с каждой секун¬дой менялся: сначала он умолял о чём-то, затем чему-то удивлялся, потом ненавидел и, наконец, стал пустым и безучастным:
- А-а ... Ворона ...
- Да, ворона, но не простая, а волшебная! Может быть... Могу исполнить любое Ваше желание! Может быть ...
- Тоже мне – жар-птица нашлась,- буркнул незнакомец и хотел уйти, но, как все скупые люди, он был до безрассудности жаден и мог поверить да¬же в чудо, если оно сулило выгоду. Поэтому он на всякий случай жалостным тоном произнёс:
- Самое моё заветное желание - чтобы к моим девяти рублям прибавился ещё рубль ...
Карл вырвал пёрышко и бросил его вниз. Оно звонко ударилось об асфальт и подкатилось к но¬гам незнакомца рублёвой монетой. Мгновенный восторг скупца сменился безумным отчаяньем:
- Дурак разнесчастный, что я наделал? Почему попросил только один рубль? Вот тебе! На! На! Он принялся колотить себя кулаками по голове.
Карл бросил ещё одно перо, и звон второй рублё¬вой монеты привёл незнакомца в чувство. Он вдруг понял, что его шанс разбогатеть ещё, быть может, не упущен, и, упав на колени, начал плаксивым голосом унизительно клянчить:
- Пойми, ворона, что же мне делать? У меня всего одиннадцать рублей, а для круглого счёту, для полного счастья нужно ещё девять... А?..
Но Карл взмахнул своими теперь уже точно вол¬шебными крыльями и полетел прочь. Он, конечно, мог бы наполнить кошелёк скупца, но понял, что полный кошелёк и полное счастье - это не одно и то же: ведь счастливый человек - гордый человек, а этот - с каждым рублём становился всё более жалким, ничтожным, гадким ...
И всё-таки Карл не унывал: сегодня он сделал великое открытие, и надо же - в самом себе!
« Итак, я волшебник. Вот здорово! Могу исполнить любое желание. Если захочу - исполню. А не захо¬чу - не исполню. Вот здорово: захочу - захочу, захочу - не захочу! Жаль, что «рыжик» куда-то делся, я бы ему два пёрышка дал: одно, чтобы во¬рона была, другое - чтобы непременно белая! Где он сейчас? Он сказал, что пошёл на «край света», там мы с ним и встретимся. Ура! Но где он может быть, этот «край света»? - Воронёнок внимательно поглядел вокруг.- Вижу: вон он – «край света»! Совсем рядом!»
Он слетел туда, где солнечный свет граничил с тенью, отбрасываемой кроной дерева. Увы, Рыжика на этом «краю света» не было. Раздосадованный, Карл вернулся на ветку, поняв, что «краёв света» очень и очень много: столько, сколько деревьев в парке, и даже больше. Он понял, что они, эти «края света», ходят, бегают, ездят, летают вслед за людьми, машинами, птицами и самолётами ... Найти «край света », на который ушёл Рыжик, было просто невозможно ...
Глава четвёртая
Однажды с Карлом случилась курьёзная исто¬рия. Как обычно, чтобы размять крылья (даже вол¬шебные крылья нуждаются в тренировке), он по¬летел в соседний парк, где на аллее классиков стоял целый ряд памятников. Карл хотел, было, сесть на один из них - передохнуть, осмотреться, почистить пёрышки, как вдруг памятник замахал руками и со словами «кыш-кыш!» отскочил в сторону.
Дело в том, что в этом городе жил Поэт. Был он очень маленького роста и уже в летах. Поэтому его никто не называл, да и не мог назвать большим или даже средним. Но Поэт не унывал, подогревая своё тщеславие надеждой на последний и единственный шанс - стать великим, потому что стать великим может и маленький человек. Это желание завладело всем его существом и толкало порой на самые не¬мыслимые поступки.
Как-то раз он пришёл на аллею классиков и встал между памятниками, пытаясь хоть так приобщиться к их славе. Он простоял не шевелясь некоторое вре¬мя, и тут, надо же такому случиться, какой-то под¬слеповатый турист положил к его ногам букетик гвоздик. Что тут началось в душе бедного Поэта! Он даже сочинил стихи. Нужно заметить, что это
были его первые стихи:
У ног моих лежит букет,
как знак того, что я поэт!
С той поры Поэт регулярно пристраивался в ряд классиков, терпеливо ожидая очередного признания. Приходил он сюда в любое время года, в любую погоду: коченел, деревенел от холода, был даже близок к тому, чтобы окаменеть заживо, но, увы, кроме недоуменных и насмеш¬ливых взглядов прохожих, ему ничего не перепадало. А тут ещё ворона чуть не уселась ему прямо на голову ...
Тем не менее это был счастливый день в жизни Поэта. Пока он смешно тряс головой, приглаживая свои редкие куд¬ри, Карл наблюдал за ним с ветки дерева с присущим ему любопытством. « Какой забав¬ный!- подумал воронёнок.- Наверняка ему нужно помочь. Но чем? »
Случай не заставил себя долго ждать. Буквально на следующий же день Карл увидел Поэта со своего дерева ещё издали: тот шёл, что-то бормоча себе под нос, жестикулируя руками. Воронёнок твёрдо решил познакомиться с этим чудаковатым человеком и, когда Поэт приблизился, произнёс:
- П-р-ивет! Я - Карл. А ты?
Поэт поднял голову, но поглядел не на Карла, а куда-то выше, в небо, ибо решил, что слышит глас небесный. Ещё бы - на меньшее он и не рассчиты¬вал. Затем встал в трагическую позу и ответил с гордым достоинством:
- Поэт!
Но тут его лицо как-то обмякло, сморщилось, он, видимо, пытался что-то мучительно вспомнить.
- Прошу тебя,- взмолился Поэт, обращаясь к «высокому» собеседнику, - повтори; как там было вначале...
Карл постарался как можно медленнее и выра¬зительнее повторить свое приветствие:
- Привет! Я - Карл. А ты?
- Поэт!- без паузы отозвался Поэт и судорожно начал записывать нехитрые фразы в свой потрёпанный блокнот, восторженно приговаривая при этом: - Вот это стихи! Вот это рифма!
Карл ничего не понимал, но всё это ему поче¬му-то очень нравилось, напоминало какую-то забав¬ную игру. Видя, что Поэт доволен, воронёнок ре¬шил продолжить знакомство:
- Мне тоже очень и очень приятно! - почти прокричал он.
Поэт поднял голову и на этот раз посмотрел пря¬мо на воронёнка.
- Так это ты, дружище... А я-то думал... Ты что, старик, тоже сочиняешь?
- Конечно!- горячо выпалил Карл.
- Так значит, мы с тобой коллеги, так сказать, собратья по перу ...
Карл до боли в глазах вгляделся в Поэта, но не обнаружил на нём ни единого пёрышка. Тем не менее, ему почему-то хотелось во всём с ним согла¬шаться, он был таким привлекательно непонятным, таким не похожим на остальных ...
- И не говори, старик!- произнёс воронёнок поразившие его самого слова.
Так завязалась эта странная дружба. Поэт час¬тенько приходил к Карлу, тот слушал его таинствен¬ные излияния, новые стихи, порой помогал отыски¬вать нужную рифму, перебирая свой довольно-таки скудный словарный запас, а когда найти нужное сло¬во не удавалось, Карл перебирал свои волшебные пёрышки, и Поэт убегал, окрылённый новой твор¬ческой удачей. Судя по всему, Поэт рос не по дням, а по часам (в творческом смысле, конечно)... И с неменьшей быстротой таяли волшебные пёрышки Карла. Искусство требовало жертв, оно изрядно потрепало неискушенного вороненка.
И вот наступил день, когда у Карла осталось всего только одно пёрышко. Этот грустный для него день был, как назло, тёплым, солнечным, празднич¬ным. Неподалёку играл духовой оркестр, на звуки музыки спешили люди, дети несли разноцветные шары и красные флажки, слышался их весёлый смех ...
Воронёнку очень хотелось полететь за ними, но, увы, он едва мог перелетать с ветки на ветку, при¬лагая при этом неимоверные усилия, а потому пред¬почитал сидеть на своём дереве, ожидая… Да, он всё ещё чего-то, вернее, кого-то ждал ... Ждал Поэта, который, по-видимому, уже стал знаменитым и не нуждался больше в нём, ждал девочку с её старень¬ким дедушкой, у которого такие блестящие зна¬чочки на пиджаке, ждал Рыжика после его путе¬шествия на «край света»... Интересно, отыскал ли он белую ворону? Ждал и очень, очень грустил...
Чудак, у него же осталось, пусть одно, но зато волшебное пёрышко. Вырви его - и вновь станешь прежним, сильным и весёлым, и очень возможно ¬даже волшебным воронёнком Карлом! Ты же так расточительно дарил чудеса другим, почему же не сотворить и для себя, хоть один только разик, такое необходимое волшебство?! Но почему-то воронёнку эта мысль даже не приходила в голову...
Глава пятая
Воронёнок, воронёнок! Это я, Клара, ты что – ¬не узнаёшь меня?
Карл аж подскочил на ветке от внезапной ра¬дости:
- Узнаю, узнаю, я ждал, я верил, что ты не за¬будешь меня, что придёшь... А где дедушка?
- Дедушки нет. Он умер,- ответила девочка просто и страшно.
- И что теперь будет?- ужаснулся Карл, от неожиданности и волнения задав, прямо-таки скажем, дурацкий вопрос.
- Не знаю ... - почти без паузы, как бы эхом отозвалась девочка и опустила голову.
- Я знаю! Сейчас мы его оживим!
Воронёнок потянулся клювом к последнему, роковому для него пёрышку: вот сейчас он его вырвет и сам умрёт... Но зато, но зато ...
- Не надо, здесь не поможет даже волшебство. Эти слова девочки Карл воспринял с каким-то
стыдным облегчением.
- А те значочки вовсе и не значочки, а ордена и медали,- почему-то сказала Клара.- Ими награ¬дили дедушку во время войны за то, что он был героем и защищал нашу Родину. В него стреляли фашисты, и одна пуля застряла возле самого сердца. Поэтому он умер. Так сказал на похоронах Серёж¬кин дедушка...
Голос девочки становился всё тише, тише и как-то сам собой оборвался.
На весь парк звучала бравурная музыка впере¬межку с весёлыми людскими голосами, смехом, дет¬ским и птичьим гомоном. Вдруг совсем рядом бодро заакало:
- Марожена, каму марожена?!
Клара заплакала. Воронёнок молчал. Прошло какое-то время.
Клара по-прежнему плакала. Воронёнок по-прежнему молчал.
- Марожена, каму марожена!
Прошло ещё какое-то время.
Клара по-прежнему плакала - и воронёнок уже не мог по-прежнему ...
- Хочешь мороженое?
- Да, но у меня нет монетки ... У меня нет дедушки и нет монетки...
- На тебе монетку, на! - И Карл, не задумы¬ваясь, радостно вырвал последнее пёрышко. Мо¬нетка звонко стукнулась об асфальт, а воронёнок упал бездыханный на скамейку рядом с девочкой.
- Что ты наделал? Миленький мой, хорошенький...
Внезапно из кустов выскочил странный человек в засаленной телогрейке, опоясанной солдатским ремнём, в нелепой ушанке и озабоченно спросил: - Тут что-то звякнуло, не монета ли?
И, не дожидаясь ответа, принялся искать ее, пол¬зая на четвереньках.
- Ура, вот она, моя копеечка! Вы видели, это я её нашёл, самый первый нашёл, значит, моя она, уж я её никому, уж я её никогда не потеряю, уж я не какая-нибудь там ворона, я человек, хи-хи, с карма¬нами...
Незнакомец сунул монетку в карман и суетливо скрылся в кустах.
Клара ничего этого не видела: её детские глаза застилали взрослые слёзы.
- Почему ты плачешь? Я очень не люблю, когда дети плачут - это меня не вдохновляет ...
Рядом с Кларой остановился Поэт. И тут он уви¬дел мёртвого воронёнка.
- О, какое горе! Карл, старичок, а я хотел пода¬рить тебе свою книгу ... Как это случилось?- обра¬тился Поэт к девочке.
- Я не знаю... Он вырвал своё последнее пе¬рышко и умер,- ответила Клара.
- Вы что, тоже поэтесса?
- Нет, я Клара.
- Ну да, конечно ... А вот Карл был дьявольски талантлив, почти гений, почти как я ...
- Что вы такое говорите, он был просто очень добрым, и ещё у него были волшебные пёрышки... Когда мы приходили сюда в прошлый раз с дедушкой, воронёнок подарил мне своё пёрышко. Вот оно... - Клара достала его из детской сумочки и по¬казала Поэту.
- Постойте!- воскликнула вдруг она,- де¬душка говорил, что стоит только загадать желание, и оно непременно сбудется. Сколько раз мне хотелось попробовать, но тогда бы исчезло пёрышко. А оно такое весёлое, с ним так интересно играть. Но теперь я попробую, теперь мне не жалко...
Клара бережно положила воронёнка на скамей¬ку, встала и громко произнесла:
- Хочу, чтобы воронёнок ожил!
Пёрышко взлетело с детской ладони и, покру¬жившись в воздухе, плавно опустилось на Карла. И - чудо! Воронёнок встрепенулся, открыл глаза, взмахнул крыльями, взлетел и уселся на ветку. Что тут началось!.. Поэт поднял девочку на руки, и они закружились в радостном порыве.
- Жив, жив!- кричали они счастливо.
А Карл тем временем приглаживал свои пёрыш¬ки и, похоже, даже не замечал своих спасителей.
- Извините, вы случайно не видели говорящего воронёнка?- обратился к Поэту и Кларе рыжий мальчик с веснушками на лице.
- Как же, как же, молодой человек, говорящий воронёнок перед вами, - Поэт указал на Карла.- Вот он, живой, здоро¬вый, весьма способ¬ный...
- Этот? Действи¬тельно, очень похож. Но он почему-то мол¬чит, не откликается.
- Карл, старик! - позвал Поэт.
- Карл, Карл!- подхватили Клара и Рыжик.
Но воронёнок по-прежнему молча чистил свои пёрышки, не обращая никакого внимания на людей.
- Что с ним? Почему он молчит?- спросила Клара.
- Я только хотел ему рассказать, что мне уда¬лось всё же отыскать белую ворону,- сказал Ры¬жик.- Где я только не побывал... И вот однажды в большом городе, в зоопарке, я увидел её в клетке, она, действительно, белая, вся, до единого пёрышка. Но, увы, с ней не очень-то разговоришься: она ка¬кая-то равнодушная и скучная. И, по-моему, совер¬шенно неговорящая. То ли дело - Карл! Но почему он не отзывается, почему даже не смотрит в нашу сторону?
- Я, кажется, поняла, что случилось, - тихо сказала девочка.- Он просто перестал быть вол¬шебным, перестал быть говорящим, стал обыкновен¬ным чёрным воронёнком, каких много в этом парке.
- Неправда! - вмешался Поэт.- Мы-то с вами знаем, что это наш Карл. Конечно, жаль, что с ним уже не порифмуешь, не поделишься своими плана¬ми ...
- Не поговоришь по душам... - продолжил Рыжик.
- Не поешь мороженого... - добавила Клара.
- Не обзаведёшься копеечкой... - донеслось из кустов.
Но главное, что он жив!- заключил Поэт.
- Да, это главное!- отозвались Клара и Рыжик.
- И всё-таки жаль ... - донеслось из кустов.
Все надолго замолчали ...
Вдруг Поэт обратился к Рыжику:
- Молодой человек, ваш рассказ о поисках бе¬лой вороны вдохновил меня на создание гениаль¬ного экспромта. Прошу всех внимательно слушать.
Поэт встал в величественную позу и прочитал следующие строки:
Искали белую ворону,
в заморские края ушли,
искали, презирая черных,
на самом краешке земли.
Но не нашли вороны белой,
махнули на себя рукой ...
А рядом - чёрная сидела
с большой и светлою душой!
- Бр-раво, стар-рик! Бр-раво! - закричал со своей ветки Карл и захлопал в крылья.