Повесть для детей Виктора ЧУДИНА
ИСКАЛИ БЕЛУЮ ВОРОНУ…
В городском парке жил-был обыкновенный чёрный воронёнок. Звали его Карл. Поэтому маму его звали Мама Карла, папу - Папа Карла, бабушку ¬ Бабушка Карла, дедушку - Дедушка Карла, а друга - Друг Карла. Если бы у Карла был враг, то его бы звали Враг Карла. Но врага у Карла не было, да и не могло быть. Почему? Потом узнаете. А сам воронёнок на все «почему» всегда отвечал коротко и ясно: «Потому что потому!»
Парк, в котором жил воронёнок, назывался парком Победы, но вороны называли его по-старому: Соборным парком. Карлу тоже больше нравилось прежнее название, так как он не знал, что такое «победа». Впрочем, что такое «собор», тоже было ему неведомо, хотя не раз он садился на его купол покаркать со своими приятелями; но главное,- в этом слове не было его любимой буквы «р» .
Карл считал себя «совершеннолетним». Но не в том смысле, что ему исполнилось шестнадцать лет и он получил паспорт (такого с воронами не бывает; конечно, им может исполниться шестнадцать лет, но паспорта по этому случаю им никто не выдаст)... Он был «совершеннолетним» в том смысле, что совершенно не любил зиму и обожал лето. В общем, это был «совершеннонезимний» чёрный воронёнок Карл. Почему? Потому что потому! А если ответить чуть длиннее, то ему просто было голодно, холодно и, самое главное, скучно зимой. А вот летом ...
Летом Карл садился на ветку раскидистого клёна, под которым стояла скамейка, и ... ждал, когда кто-¬нибудь придёт и сядет на неё. И вот тут-то начиналось самое интересное ...
Глава первая
Однажды под Дерево Карла пришли мальчик и девочка. Карл увидел их ещё издали: они шли и о чём-то оживлённо спорили. Не представляю, что случилось бы с воронёнком, пройди они мимо: Карл так любил «оживлённые споры»!
Мальчик и девочка уселись на Скамейку Карла. Девочка продолжала начатый разговор:
- Вот ты всегда такой! Правильно про тебя Вера Павловна говорит, что ты на уроках «ворон ловишь»!
То, что мальчик ловит ворон, сразу же настроило Карла против него. Он тут же с не очень доброй радостью отметил про себя, что у мальчишки на форменной школьной куртке не хватает пуговицы, а правый рукав испачкан мелом. Но самая приятная неприятность - совершенно рыжие вихры на голове и крупные веснушки по всему лицу - окончательно смягчила Карла. Он даже позволил себе несколько пожалеть «ловца ворон». «Бедняга, -подумал Карл,- и каково же ему сидеть рядышком с такой красавицей! Ну, не гонят тебя - так сиди и помалкивай. Нет же - разговоры разговаривает, спорит ещё! Зачем-то ворон ловит... И почему только она терпит этого хулигана, не уходит - почему?» Карл хотел было уже ответить на эти «почему?» коротко и ясно, как вдруг Рыжик (так решил называть мальчика воронёнок) заговорил неожиданно робким голосом:
- Ты пойми: не бывает белых ворон, не бывает, и быть не может.
- А я говорю - может! Бывает!
Карл, честно говоря, и слыхом не слыхивал про таких, но, тем не менее, подумал: «Ну и бестолковый же этот мальчишка! Чего спорит? Откуда ему, рыжему, знать, бываем ли мы белыми или нет. Может, и бываем. Зато рыжими - ни-ког-да! Вот!»
- Ну, почему тебе нужна непременно белая? Почему?!
- Потому что потому! - ответила девочка и по¬разила Карла настолько, что он, забывшись от восторга, закричал:
- Кррасавица!
- Смотри, говорящая ворона!- воскликнул мальчик, подскочив со скамейки. - Ты слышала, она сказала: «Кррасавица!»
Карл никогда раньше не разговаривал. Не по¬тому, что не умел, а потому что потому! Не с кем было, да и незачем: вороны понимают друг друга без слов. И потом, ещё в детстве Бабушка Карла рассказала ему историю про сыр, который выпал из клюва чересчур болтливой вороны. И хотя у Карла не было никакого сыра, он, на всякий случай, старался, как говорят люди, держать клюв на замке. Сейчас же он не знал, как себя вести: восторженный «хулиган» так и пожирал его глазами. Впрочем, когда тебя «пожирают глазами», ничуть не больно. Поэтому Карл не улетел, а стал ждать, что же будет дальше.
- Подумаешь, мой попка «дурак» говорит, ну и что?
- Как - что?!- не мог успокоиться Рыжик.¬ Твоего попугая полгода учили, а тут дикая, можно сказать, ворона... И не какой-то там «дурак», а «красавица»!
Хотя Карл не понимал восторга мальчика, всё¬-таки неприятно задевало пренебрежение девочки к его внезапно обнаружившимся способностям. Мальчик, напротив, казался ему всё более симпатичным.
- Ну что ты привязался ко мне со своей облезлой вороной. Я ничего больше не хочу слышать: или ты принесёшь белую ворону, или мы больше ни¬когда с тобой дружить не будем!
- Но почему, почему?- в отчаянье спросил мальчик.
- Потому что потому!
И девочка ушла, а Карл поклялся больше ни¬когда не отвечать на вопросы коротко и ясно.
* * *
А тем временем рыжий мальчик молча глядел вслед своей подружке и думал о чём-то очень печаль¬ном, потому что глаза его были полны слёз.
- Е-р-р-рунда!- произнёс воронёнок.- Таких, как она, блондинок, ого сколько! А нас, рыжих, раз-¬два и обчёлся!- дважды соврал Карл. Во-первых, сам-то он никакой не рыжий, а, можно сказать, наоборот – чёрный. Во-вторых, рыжих он тоже, честно говоря, немало видел-перевидел на своем коротком веку. Но соврал воронёнок дважды по двум уважительным причинам: во-первых, чтобы не было обидно мальчику, во-вторых, чтобы не было обидно ему самому вместе с мальчиком. И действительно, Рыжик как-то сразу взбодрился, повеселел даже, шмыгнул носом и сказал:
- Спасибо, говорящий воронёнок! Ты очень добр ко мне. И всё-таки рыжих ворон не бывает...
- Вот заладил: белых - не бывает, рыжих¬ не бывает,- заворчал воронёнок, смущаясь оттого, что мальчик разгадал его хитрость.
- Я не хотел тебя обидеть, прости ... - продолжил мальчик.- Мне и самому очень хотелось бы верить, что есть на свете белые вороны. Пусть хотя бы только одна белая ворона. Я бы непременно отыскал её. Но, увы ... - и он снова шмыгнул носом.
у Карла вдруг так сильно заколотилось сердце, что под ним закачалась ветка. Глаза его почему-то стали влажными... Ничего похожего воронёнок раньше не испытывал и, наверное, поэтому соврал ещё раз - третий раз в жизни (по уважительной причине!):
- Есть белая ворона! Есть! Мне про неё Бабушка Карла рассказывала ... Но тогда я был ещё совсем маленьким и не запомнил точно, где она обитает ... эта самая ... - Карл не смог произнести ещё раз слово «белая» и как-то виновато, глухо закончил: ... ворона.
- Ура!- восторженно закричал мальчуган.¬ Я найду её, обязательно найду! На краю земли, на краю света найду! Ура! - И он, подпрыгивая, побежал по аллее.
Ты куда?- крикнул ему вслед Карл.
- На край света!..
Глава вторая
Как-то в солнечный майский день под дерево пришёл дед с внучкой. Дед не был, как принято у стариков, седым. Хотя, возможно, он и был седым, но этого нельзя было увидеть, так как волос на его го¬лове просто не произрастало. Более того, старик, видимо, брил свою лысину, и она блестела на солнце, как зеркальце или лужица.
С Карлом, едва он замечал что-либо блестящее, сверкающее, творилось нечто невероятное. Он всегда в подобных случаях говорил себе: «ЭТО МОЕ!» - и уже не мог успокоиться, пока не завладеет « ЭТИМ». Когда же ему не везло, что случалось гораздо чаще, и сверкающий предмет уплывал у него прямо из-под клюва, Карл стремительно улетал в заброшенный уголок парка к полуразрушенному не¬жилому гнезду, в котором хранились горошинки бус, колечко, несколько монет, осколки разноцветных стёклышек и прочее, и прочее, что сверкало и блестело. Воронёнок обвивал своё богатство крыльями и торжествующе восклицал: «А у меня вон сколько!» Это успокаивало его.
Вот и сейчас с ним творилось что-то невероятное. «Моё!»- дрогнуло сердце Карла. Конечно же, это относилось не к сверкающей лысине деда, а к орде¬нам и медалям, соблазнительно поблёскивающим на его груди. От их блеска у Карла потемнело в глазах, и он едва удержался на ветке. Карл так разволновался, что не мог ничего путного придумать и, беспомощно произнеся «Карк?», застыл с разинутым клювом.
- Ты что-то спросила, малышка?
Девочка пододвинулась к дедушке и, теребя ручкой медали, и вправду спросила:
- Деда, где ты взял эти значочки?
- Где взял?.. Да, на войне, милая ... на войне ...
- Ты их там выменял?
- Как тебе сказать ... Пожалуй, выменял ...
- А на что?
- На что?.. Да, вот ... на руку ... - нашелся дед.- Видишь, у меня одна только и осталась ... - И он, горько усмехнувшись, похлопал себя по пустому рукаву.
- Целую руку за какие - то значочки?- девочка искренне сокрушалась, что дед её явно «дал маху».
- Так ведь не только на значочки ... На это вот небо, солнце, на тебя, моя болтушка, на твои бесконечные вопросы ... - Дед наклонился и чмокнул внучку в затылок.
- Всё равно тебя здорово надули на войне,- не унималась внучка. - Вот у Серёжкиного деда и такие же значочки есть и руки на месте.
- Сдаюсь! - Дед поднял единственную руку вверх. Потом достал из кармана бумажник и протянул девочке монеты: - Сбегай, купи себе ещё одно мороженое. Сегодня можно, сегодня праздник ...
- Какой праздник, деда?
- Праздник Победы ...
- А я знаю, что такое победа.- Это - когда салют и можно есть много мороженого, и горлышко даже совсем не болит ... - И, взяв деньги, по-взрослому добавила: - Ладно, ты тут посиди, а я мигом.
Старик остался один. Тяжело вздохнул: «Эхе-¬хе ... », откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза. Казалось, он задремал. Наступила решительная минута.
Карл осторожно слетел с ветки и сел на скамейку с той стороны, где у деда не было руки. Так, на вся¬кий случай. Впервые Карла волновал не просто блеск, но сам предмет. Видно, деду необходимы эти значочки, если он отдал за них руку ... А так ли уж они нужны тебе, Карл? Отдал бы ты за них хотя бы одно своё пёрышко? Они мне и даром не нужны! У меня такого добра вон сколько! И Карл широко раз¬вёл крыльями.
В это мгновение старик открыл глаза и увидел в метре от себя ворону. Широко разведённые крылья придавали ей агрессивный вид. Старик непроизвольно потянулся к ней, и Карл, не успев что-либо понять, оказался в цепкой руке старика.
- Тьфу, глупый, ну и напугал же ты меня ... Ишь, как дрожишь... Не бойся, я тебе плохого не сделаю. Вот внучка обрадуется, когда увидит живого воронёнка так близко.
Тут как раз вернулась внучка:
- Ой, деда, кто это у тебя? Ой, какой хорошенький! Можно я его поглажу?
- Я думаю - можно ... Ты ведь не обидишься, правда?- обратился старик к перепуганному воронёнку.
От такого предупредительно-вежливого обращения Карл начал понемногу приходить в себя. Любопытство постепенно брало верх над чувством страха. - Деда, а мороженое ему можно?
«Очень даже можно»,- подумал про себя Карл и очень оживился, услышав ответ старика:
- Думаю, что можно ...
Карл не заставил себя долго ждать и принялся клевать мороженое, так как отлично знал, какое оно вкусное! Да и кто этого не знает! Вот уж никак не ожидал Карл, что когда его поймают, будет совсем не так уж плохо и даже вкусно.
- Ешь, хорошенький, умненький воронёнок. Только смотри, понемногу ... Не застуди горлышко, ¬совсем как взрослая приговаривала девочка, гладя Карла по спине.
- А мы возьмём его домой, деда? Хочу, чтобы он жил с нами.
- Нет, малышка, нельзя. У него ведь тоже есть мама ... И потом, ворона - птица вольная, не будет ей жизни в клетке ...
- Хочу ворону, хочу-у!- плаксиво затянула девочка.
- Ладно, ладно, успокойся ... Посмотрим ...
Дело принимало для Карла неожиданный (после такого вкусного мороженого!) и весьма опасный оборот. Что и говорить, мороженое действительно было очень вкусным, но, как видно, настало самое время уносить крылья. Карл умышленно расслабился, его тело обмякло, стало покорным, и старик на какое-то мгновение разжал пальцы. Тут воронёнок вылетел и вновь уселся на своё излюбленное место.
Девочка принялась громко плакать.
- Вот видишь, сама виновата. Напугала ты его. Ну, кому понравится жить в клетке, даже если тебя каждый день мороженым кормить будут.
- Понравится, понравится!.. - хныкала девочка.
Карлу стало жаль девочку, но ещё больше старого дедушку, который никак не мог успокоить плачущую внучку.
- Пер-р-рестань!- не выдержал и вмешался Карл.
Плач моментально прекратился. Старик и девочка застыли, глядя друг на друга.
- Да-да, пер-р-рестань! Дедушка совер-ршенно пр-рав!- волнуясь и поэтому растягивая слова, продолжал воронёнок.
- Ой, кто это говорит? Дедушка! - Дед и внучка одновременно повернули головы к Карлу.
- Вот что я скажу тебе, девочка ... Как тебя зовут?
- Клара ...
- Вот что я скажу тебе, девочка Клара,- уже спокойно говорил воронёнок.- Мне очень понравилось твоё мороженое, мне очень-очень нравится твоё имя Клара, но мне очень-очень-очень не нравится жить в клетке.
- Уважаемый говорящий воронёнок, - заговорил старик.- Прости нас, пожалуйста, мы больше не будем капризничать и плакать. Правда?- под¬мигнул он внучке.
- Не будем... Я просто хотела поиграть с тобой, - виновато произнесла девочка.
- Знаешь что, девочка Клара, я подарю тебе своё перо. Оно хоть и не говорящее, но зато умеет летать и, по-моему, даже ест мороженое.
Карл вырвал клювом у себя из хвоста перо и бросил его девочке. Перо кругами слетело прямо в подставленные детские ладошки.
- Спасибо, добрый воронёнок,- улыбнулась Клара.- Смотри, деда, оно живое ...
- Оно не только живое, но и волшебное!¬ Старик загадочно поднял указательный палец.¬ Ведь это перо не простой вороны, а говорящей. Только волшебная птица может говорить человеческим голосом. Тот, кто владеет таким пером, может загадать любое желание, и оно непременно сбудется.
- Ой, как здорово!- обрадовалась Клара.- Я хочу, я хочу...
- Не торопись загадывать... - остановил её де¬душка.- Потому что, когда желание исполнится, пе¬ро исчезнет...
- Если так, то тогда я не хочу ещё одно мороженое. Лучше я буду играть с пером. До свидания, добрый воронёнок! Я никогда тебя не забуду!..
И девочка с дедом ушли.
Глава третья
«Интересно,- размышлял Карл, оставшись в одиночестве,- правду ли говорил старик про мои перья, что они волшебные, или нет. Если нет, то, интересно, кто же тогда будет этот старик - обманщик или шутник? Э-э, тут что-то не так... Не может он быть ни тем, ни другим. Что же остаётся? Поверить, что мои перья, мои пёрышки - волшебные? Очень интересно!»
Карл с повышенным любопытством начал разглядывать себя, с необычайной осторожностью перебирая перья клювом.
« А ведь и вправду, если приглядеться, в них что-¬то такое ... этакое ... какое-то ... не знаю прямо какое ... есть, а? Вот было бы здорово! »
- Дурак разнесчастный!- ухнули одновременно со звоном бьющегося стекла чьи -то слова.
У бедного воронёнка от неожиданности его «какие-то такие, прямо не знаю какие» пёрышки вздыбились, и широко раскрывшийся клюв немо возопил о страхе и растерянности.
- Дурак разнесчастный! - Повторил странного вида человек, плюхаясь в отчаянье и досаде на скамейку. Он был одет явно не по сезону: засаленная потрёпанная телогрейка, опоясанная солдатским ремнём, облезлая шапка с торчащими в разные стороны ушами и одним неестественно длинным шнур¬ком, конец которого грыз незнакомец, отчего слова его звучали как-то особенно зло: он говорил, что называется, сквозь зубы:
- Разбил бутылку вдребезги, двадцать, можно сказать, копеек, копеечек, копечушечек ...
Карл не мог знать, что на скамейке сидит очень скупой человек и что сокрушается он по ничтожному поводу. И ещё не мог знать Карл, что скупец накопил к настоящему времени целых девять рублей и теперь мечтает округлить эту сумму. Испуг прошёл, и воронёнок сочувственно наблюдал за незнакомцем. А тот повздыхал, повздыхал, достал из-за пазухи кошелёк, потряс его, зажмурился под глухой звон железных рублей, затем встрепенулся, испуганно поглядел вокруг, успокоился и сказал почти шепотом:
- От оно счастье-то! От они мои дорогие руб¬лики!
Затем принялся считать:
- Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, во¬семь, девять... И того - девять рублей. А что, если наоборот посчитать?
И скупец принялся считать денежки наоборот: - Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один... Один! То есть как это - один?! у меня же девять было! Пересчитаю-ка я быстренько обратно ... Один, два ... девять ... Вот теперь ничего, теперь правильно, теперь девять. Так-то оно лучше ... Потому что больше! Хи-хи... А то - один! Кабы ещё один - другое дело. Эх, кабы ещё один рупь для круглого счёту, для полного счастья!
Карл внимательно следил за происходящим и догадался, что незнакомцу чего-то не хватает ... для круглого счёту. Ни в рублях, ни тем более в счёте воронёнок не разбирался, но это ли важно? Важно, что для п о л н о г о с ч а с т ь я человеку не хватало исполнения желания, то есть его, Карла, волшебного пёрышка. Если, конечно, оно действительно волшебное ... «Заодно и проверим»,- решился Карл.
- Извините, не могу ли я Вам чем-нибудь по¬мочь? - слова эти прозвучали как-то особенно гром¬ко после вкрадчивого полушёпота незнакомца и вызвали неожиданную реакцию.
Бедняга в ужасе прижал кошелёк к животу, весь съёжился, пытаясь телом укрыть своё «богатство», и замер. «Кого напоминает мне этот чело¬век?» - подумал Карл и тут же, найдя ответ, на миг порыжел от стыда: скупец напомнил воронёнку его же самого, когда, бывало, он замирал над своими стекляшками, заметив кого-то поблизости. «Довольно-таки жалкое зрелище», - вынужден был признать Карл и поспешил вывести человека из столь унизительного положения:
- Ещё раз извините. Видите ли... Я хочу, я могу, я помогу... У меня перо!..
Скупец медленно поднял голову и уставился на Карла долгим взглядом, который с каждой секундой менялся: сначала он умолял о чём-то, затем чему-то удивлялся, потом ненавидел и, наконец, стал пустым и безучастным:
- А-а ... Ворона ...
- Да, ворона, но не простая, а волшебная! Может быть... Могу исполнить любое Ваше желание! Может быть ...
- Тоже мне – жар-птица нашлась,- буркнул незнакомец и хотел уйти, но, как все скупые люди, он был до безрассудности жаден и мог поверить да¬же в чудо, если оно сулило выгоду. Поэтому он на всякий случай жалостным тоном произнёс:
- Самое моё заветное желание - чтобы к моим девяти рублям прибавился ещё рубль ...
Карл вырвал пёрышко и бросил его вниз. Оно звонко ударилось об асфальт и подкатилось к но¬гам незнакомца рублёвой монетой. Мгновенный восторг скупца сменился безумным отчаяньем:
- Дурак разнесчастный, что я наделал? Почему попросил только один рубль? Вот тебе! На! На! Он принялся колотить себя кулаками по голове.
Карл бросил ещё одно перо, и звон второй рублёвой монеты привёл незнакомца в чувство. Он вдруг понял, что его шанс разбогатеть ещё, быть может, не упущен, и, упав на колени, начал плаксивым голосом унизительно клянчить:
- Пойми, ворона, что же мне делать? У меня всего одиннадцать рублей, а для круглого счёту, для полного счастья нужно ещё девять... А?..
Но Карл взмахнул своими теперь уже точно волшебными крыльями и полетел прочь. Он, конечно, мог бы наполнить кошелёк скупца, но понял, что полный кошелёк и полное счастье - это не одно и то же: ведь счастливый человек - гордый человек, а этот - с каждым рублём становился всё более жалким, ничтожным, гадким ...
И всё-таки Карл не унывал: сегодня он сделал великое открытие, и надо же - в самом себе!
« Итак, я волшебник. Вот здорово! Могу исполнить любое желание. Если захочу - исполню. А не захочу - не исполню. Вот здорово: захочу - захочу, захочу - не захочу! Жаль, что «рыжик» куда-то делся, я бы ему два пёрышка дал: одно, чтобы ворона была, другое - чтобы непременно белая! Где он сейчас? Он сказал, что пошёл на «край света», там мы с ним и встретимся. Ура! Но где он может быть, этот «край света»? - Воронёнок внимательно поглядел вокруг.- Вижу: вон он – «край света»! Совсем рядом!»
Он слетел туда, где солнечный свет граничил с тенью, отбрасываемой кроной дерева. Увы, Рыжика на этом «краю света» не было. Раздосадованный, Карл вернулся на ветку, поняв, что «краёв света» очень и очень много: столько, сколько деревьев в парке, и даже больше. Он понял, что они, эти «края света», ходят, бегают, ездят, летают вслед за людьми, машинами, птицами и самолётами ... Найти «край света », на который ушёл Рыжик, было просто невозможно ...
Глава четвёртая
Однажды с Карлом случилась курьёзная история. Как обычно, чтобы размять крылья (даже волшебные крылья нуждаются в тренировке), он полетел в соседний парк, где на аллее классиков стоял целый ряд памятников. Карл хотел, было, сесть на один из них - передохнуть, осмотреться, почистить пёрышки, как вдруг памятник замахал руками и со словами «кыш-кыш!» отскочил в сторону.
Дело в том, что в этом городе жил Поэт. Был он очень маленького роста и уже в летах. Поэтому его никто не называл, да и не мог назвать большим или даже средним. Но Поэт не унывал, подогревая своё тщеславие надеждой на последний и единственный шанс - стать великим, потому что стать великим может и маленький человек. Это желание завладело всем его существом и толкало порой на самые не¬мыслимые поступки.
Как-то раз он пришёл на аллею классиков и встал между памятниками, пытаясь хоть так приобщиться к их славе. Он простоял не шевелясь некоторое время, и тут, надо же такому случиться, какой-то подслеповатый турист положил к его ногам букетик гвоздик. Что тут началось в душе бедного Поэта! Он даже сочинил стихи. Нужно заметить, что это
были его первые стихи:
У ног моих лежит букет,
как знак того, что я поэт!
С той поры Поэт регулярно пристраивался в ряд классиков, терпеливо ожидая очередного признания. Приходил он сюда в любое время года, в любую погоду: коченел, деревенел от холода, был даже близок к тому, чтобы окаменеть заживо, но, увы, кроме недоуменных и насмешливых взглядов прохожих, ему ничего не перепадало. А тут ещё ворона чуть не уселась ему прямо на голову ...
Тем не менее это был счастливый день в жизни Поэта. Пока он смешно тряс головой, приглаживая свои редкие кудри, Карл наблюдал за ним с ветки дерева с присущим ему любопытством. « Какой забавный!- подумал воронёнок.- Наверняка ему нужно помочь. Но чем? »
Случай не заставил себя долго ждать. Буквально на следующий же день Карл увидел Поэта со своего дерева ещё издали: тот шёл, что-то бормоча себе под нос, жестикулируя руками. Воронёнок твёрдо решил познакомиться с этим чудаковатым человеком и, когда Поэт приблизился, произнёс:
- П-р-ивет! Я - Карл. А ты?
Поэт поднял голову, но поглядел не на Карла, а куда-то выше, в небо, ибо решил, что слышит глас небесный. Ещё бы - на меньшее он и не рассчитывал. Затем встал в трагическую позу и ответил с гордым достоинством:
- Поэт!
Но тут его лицо как-то обмякло, сморщилось, он, видимо, пытался что-то мучительно вспомнить.
- Прошу тебя,- взмолился Поэт, обращаясь к «высокому» собеседнику, - повтори; как там было вначале...
Карл постарался как можно медленнее и выразительнее повторить свое приветствие:
- Привет! Я - Карл. А ты?
- Поэт!- без паузы отозвался Поэт и судорожно начал записывать нехитрые фразы в свой потрёпанный блокнот, восторженно приговаривая при этом: - Вот это стихи! Вот это рифма!
Карл ничего не понимал, но всё это ему почему-то очень нравилось, напоминало какую-то забавную игру. Видя, что Поэт доволен, воронёнок ре¬шил продолжить знакомство:
- Мне тоже очень и очень приятно! - почти прокричал он.
Поэт поднял голову и на этот раз посмотрел прямо на воронёнка.
- Так это ты, дружище... А я-то думал... Ты что, старик, тоже сочиняешь?
- Конечно!- горячо выпалил Карл.
- Так значит, мы с тобой коллеги, так сказать, собратья по перу ...
Карл до боли в глазах вгляделся в Поэта, но не обнаружил на нём ни единого пёрышка. Тем не менее, ему почему-то хотелось во всём с ним соглашаться, он был таким привлекательно непонятным, таким не похожим на остальных ...
- И не говори, старик!- произнёс воронёнок поразившие его самого слова.
Так завязалась эта странная дружба. Поэт частенько приходил к Карлу, тот слушал его таинственные излияния, новые стихи, порой помогал отыскивать нужную рифму, перебирая свой довольно-таки скудный словарный запас, а когда найти нужное слово не удавалось, Карл перебирал свои волшебные пёрышки, и Поэт убегал, окрылённый новой творческой удачей. Судя по всему, Поэт рос не по дням, а по часам (в творческом смысле, конечно)... И с не меньшей быстротой таяли волшебные пёрышки Карла. Искусство требовало жертв, оно изрядно потрепало неискушенного вороненка.
И вот наступил день, когда у Карла осталось всего только одно пёрышко. Этот грустный для него день был, как назло, тёплым, солнечным, праздничным. Неподалёку играл духовой оркестр, на звуки музыки спешили люди, дети несли разноцветные шары и красные флажки, слышался их весёлый смех ...
Воронёнку очень хотелось полететь за ними, но, увы, он едва мог перелетать с ветки на ветку, прилагая при этом неимоверные усилия, а потому пред¬почитал сидеть на своём дереве, ожидая… Да, он всё ещё чего-то, вернее, кого-то ждал ... Ждал Поэта, который, по-видимому, уже стал знаменитым и не нуждался больше в нём, ждал девочку с её стареньким дедушкой, у которого такие блестящие значочки на пиджаке, ждал Рыжика после его путешествия на «край света»... Интересно, отыскал ли он белую ворону? Ждал и очень, очень грустил...
Чудак, у него же осталось, пусть одно, но зато волшебное пёрышко. Вырви его - и вновь станешь прежним, сильным и весёлым, и очень возможно даже волшебным воронёнком Карлом! Ты же так расточительно дарил чудеса другим, почему же не сотворить и для себя, хоть один только разик, такое необходимое волшебство?! Но почему-то воронёнку эта мысль даже не приходила в голову...
Глава пятая
- Воронёнок, воронёнок! Это я, Клара, ты что – не узнаёшь меня?
Карл аж подскочил на ветке от внезапной радости:
- Узнаю, узнаю, я ждал, я верил, что ты не забудешь меня, что придёшь... А где дедушка?
- Дедушки нет. Он умер,- ответила девочка просто и страшно.
- И что теперь будет?- ужаснулся Карл, от неожиданности и волнения задав, прямо-таки скажем, дурацкий вопрос.
- Не знаю ... - почти без паузы, как бы эхом отозвалась девочка и опустила голову.
- Я знаю! Сейчас мы его оживим!
Воронёнок потянулся клювом к последнему, роковому для него пёрышку: вот сейчас он его вырвет и сам умрёт... Но зато, но зато ...
- Не надо, здесь не поможет даже волшебство. Эти слова девочки Карл воспринял с каким-то стыдным облегчением.
- А те значочки вовсе и не значочки, а ордена и медали,- почему-то сказала Клара.- Ими наградили дедушку во время войны за то, что он был героем и защищал нашу Родину. В него стреляли фашисты, и одна пуля застряла возле самого сердца. Поэтому он умер. Так сказал на похоронах Серёжкин дедушка...
Голос девочки становился всё тише, тише и как-то сам собой оборвался.
На весь парк звучала бравурная музыка вперемежку с весёлыми людскими голосами, смехом, детским и птичьим гомоном. Вдруг совсем рядом бодро заакало:
- Марожена, каму марожена?!
Клара заплакала. Воронёнок молчал. Прошло какое-то время.
Клара по-прежнему плакала. Воронёнок по-прежнему молчал.
- Марожена, каму марожена!
Прошло ещё какое-то время.
Клара по-прежнему плакала - и воронёнок уже не мог по-прежнему ...
- Хочешь мороженое?
- Да, но у меня нет монетки ... У меня нет дедушки и нет монетки...
- На тебе монетку, на! - И Карл, не задумываясь, радостно вырвал последнее пёрышко. Монетка звонко стукнулась об асфальт, а воронёнок упал бездыханный на скамейку рядом с девочкой.
- Что ты наделал? Миленький мой, хорошенький...
Внезапно из кустов выскочил странный человек в засаленной телогрейке, опоясанной солдатским ремнём, в нелепой ушанке и озабоченно спросил: - Тут что-то звякнуло, не монета ли?
И, не дожидаясь ответа, принялся искать ее, ползая на четвереньках.
- Ура, вот она, моя копеечка! Вы видели, это я её нашёл, самый первый нашёл, значит, моя она, уж я её никому, уж я её никогда не потеряю, уж я не какая-нибудь там ворона, я человек, хи-хи, с карма¬нами...
Незнакомец сунул монетку в карман и суетливо скрылся в кустах.
Клара ничего этого не видела: её детские глаза застилали взрослые слёзы.
- Почему ты плачешь? Я очень не люблю, когда дети плачут - это меня не вдохновляет ...
Рядом с Кларой остановился Поэт. И тут он увидел мёртвого воронёнка.
- О, какое горе! Карл, старичок, а я хотел подарить тебе свою книгу ... Как это случилось?- обратился Поэт к девочке.
- Я не знаю... Он вырвал своё последнее перышко и умер,- ответила Клара.
- Вы что, тоже поэтесса?
- Нет, я Клара.
- Ну да, конечно ... А вот Карл был дьявольски талантлив, почти гений, почти как я ...
- Что вы такое говорите, он был просто очень добрым, и ещё у него были волшебные пёрышки... Когда мы приходили сюда в прошлый раз с дедушкой, воронёнок подарил мне своё пёрышко. Вот оно... - Клара достала его из детской сумочки и по¬казала Поэту.
- Постойте!- воскликнула вдруг она,- де¬душка говорил, что стоит только загадать желание, и оно непременно сбудется. Сколько раз мне хотелось попробовать, но тогда бы исчезло пёрышко. А оно такое весёлое, с ним так интересно играть. Но теперь я попробую, теперь мне не жалко...
Клара бережно положила воронёнка на скамей¬ку, встала и громко произнесла:
- Хочу, чтобы воронёнок ожил!
Пёрышко взлетело с детской ладони и, покружившись в воздухе, плавно опустилось на Карла. И - чудо! Воронёнок встрепенулся, открыл глаза, взмахнул крыльями, взлетел и уселся на ветку. Что тут началось!.. Поэт поднял девочку на руки, и они закружились в радостном порыве.
- Жив, жив!- кричали они счастливо.
А Карл тем временем приглаживал свои пёрышки и, похоже, даже не замечал своих спасителей.
- Извините, вы случайно не видели говорящего воронёнка?- обратился к Поэту и Кларе рыжий мальчик с веснушками на лице.
- Как же, как же, молодой человек, говорящий воронёнок перед вами, - Поэт указал на Карла.- Вот он, живой, здоровый, весьма способный...
- Этот? Действительно, очень похож. Но он почему-то молчит, не откликается.
- Карл, старик! - позвал Поэт.
- Карл, Карл!- подхватили Клара и Рыжик.
Но воронёнок по-прежнему молча чистил свои пёрышки, не обращая никакого внимания на людей.
- Что с ним? Почему он молчит?- спросила Клара.
- Я только хотел ему рассказать, что мне удалось всё же отыскать белую ворону,- сказал Рыжик.- Где я только не побывал... И вот однажды в большом городе, в зоопарке, я увидел её в клетке, она, действительно, белая, вся, до единого пёрышка. Но, увы, с ней не очень-то разговоришься: она какая-то равнодушная и скучная. И, по-моему, совершенно не говорящая. То ли дело - Карл! Но почему он не отзывается, почему даже не смотрит в нашу сторону?
- Я, кажется, поняла, что случилось, - тихо сказала девочка.- Он просто перестал быть волшебным, перестал быть говорящим, стал обыкновенным чёрным воронёнком, каких много в этом парке.
- Неправда! - вмешался Поэт.- Мы-то с вами знаем, что это наш Карл. Конечно, жаль, что с ним уже не порифмуешь, не поделишься своими плана¬ми ...
- Не поговоришь по душам... - продолжил Рыжик.
- Не поешь мороженого... - добавила Клара.
- Не обзаведёшься копеечкой... - донеслось из кустов.
Но главное, что он жив!- заключил Поэт.
- Да, это главное!- отозвались Клара и Рыжик.
- И всё-таки жаль ... - донеслось из кустов.
Все надолго замолчали ...
Вдруг Поэт обратился к Рыжику:
- Молодой человек, ваш рассказ о поисках белой вороны вдохновил меня на создание гениального экспромта. Прошу всех внимательно слушать.
Поэт встал в величественную позу и прочитал следующие строки:
Искали белую ворону,
в заморские края ушли,
искали, презирая черных,
на самом краешке земли.
Но не нашли вороны белой,
махнули на себя рукой ...
А рядом - чёрная сидела
с большой и светлою душой!
- Бр-раво, стар-рик! Бр-раво! - закричал со своей ветки Карл и захлопал в крылья.