На войне - какой роман,
Только вот, случилось.
Пропадает капитан,
Ну, скажи на милость…
Не пацан, чтобы гореть,
Роковые страсти,
А вокруг таится смерть…
Ох уж, эта Настя…
Волос - лён, глаза – сапфир,
Васильками в поле,
Пропадает командир,
Сам, по доброй воле.
Горсть веснушек на носу,
Солнышко – отрада,
Жаль – отрезала косу,
Вшу плодить не надо.
Знает технику на «ять»*,
«Водит»* без изъяна,
Споро крутит рукоять,
фыркает в мембрану.
Прихватив минутку сна,
Лихо сбив пилотку,
- Я «Берёза»! Где «Сосна»?!
Получите сводку!
Добрый вечер, командир!
Вас не докричаться…
- Засоряете эфир!,
Сердится начальство.
С карабином на спине,
в дождь, в жару и в холод,
С мужиками наравне,
Ловко тянет провод.
Щепки жёлтые с досок,
выдирают пули,
Но не дрогнет голосок,
В орудийном гуле.
Наизнанку высота!
Валятся накаты,
- Девятнадцать! Больше ста!
Беглый! Три гранаты!
Голос наших батарей.
Грянул, что есть силы!
У немецких пушкарей,
Шансов нет. Накрыло!
Знать, недаром придержал.
Ром в трофейной фляжке.
От полковника - медаль,
От меня - ромашки.
Эх, военная любовь…
До чего же сладко,
В перерывах меж боёв,
Видеться украдкой.
Полк в резерве отдыхал.
От сердечной раны,
На букеты оборвал,
Не одну поляну.
Утро льётся из окон,
Ласковые речи…
По тревоге в эшелон,
Зареву навстречу.
А бои всё злей и злей.
Озверели, гады!
Непрерывно, восемь дней,
Атакуют кряду.
Танки ломят, бьют, горят,
Прогрызают стыки.
Лезет штурмовой отряд,
Распаляясь в крике.
Тычет липкий огнемёт,
пламенные пальцы.
Болью вывернутый рот.
Звали – не дозваться…
Где подмога?! Штаб и связь?!
На КП в подлеске,
Группа немцев прорвалась,
В автоматном треске.
В рукопашную уже,
Режется пехота,
Оказались в блиндаже,
Вместе с пулемётом.
Тут и рана… как с куста!
Дура прилетела…
Пуля в рёбрах, изо рта,
Кровяная пена.
Клок исподнего белья -
все медикаменты,
А любимая моя,
Набивает ленты.
Положили целый взвод,
врезали по флангу.
Встрепенулся наш народ,
И в контратаку.
День и два, и три стоим,
Держим оборону,
Укрывает чёрный дым,
Гибель батальона.
Окружён. Патронам счёт,
От «Максима» - клочья,
Немцы тащат огнемёт,
Под покровом ночи.
Знаю, медленно горят,
Фрицевы запалы,
Мне гранату - я назад,
Забирайте даром!
На момент опередил,
Выдох огнемёта,
Немец дико голосил,
- Подыхай, сволота!
Уж попомните меня!
Господа - герои…
Куст кипящего огня,
Кувыркался с воем.
Улеглось. Таился враг,
Ночь дышала гарью,
Корка крови на губах,
Тёмной киноварью*
До своих - как до звезды ,
Драпают, бродяги…
На двоих – глоток воды,
Из пробитой фляги…
В темноте, любимых глаз,
Огонёчки – искры.
Мы отбили целый час,
Нежности и жизни…
Утро врезало в зенит,
Гаубичный молот,
И как чудо, говорит,
Телефонный провод.
Что не зря народ полёг,
Разменялся трупом,
Влезла в огневой мешок,
Танковая группа.
Немец плотно окружён,
И своё отбегал,
Винтик малый – батальон,
У штабных стратегов.
-Помощь близко, полчаса!
Продержитесь, черти,
Жизнь стекает, как слеза,
Между пальцев смерти.
Эх, не выпадет, любя,
Жить, растить сыночка…
Вызываем на себя,
Огневой. И точка!
И в наушниках звеня,
Голос пламенеет,
-Я «Берёза»! На меня!
Третья батарея!
К чёрту смертную тоску,
Есть ещё патроны!
Кровь струилась по виску,
Липла к телефону.
Надрываются враги,
- Рус, капут. – У, шкуры!
Снова лезут! Помоги,
Возле амбразуры.
Целься через не могу,
Нынче не промажем.
- Ну, давайте огоньку!
Всё равно поляжем!
В небе коротко провыв,
На обратном скате,
Вздыбил сдвоенный разрыв,
Травяную скатерть.
Остаётся вспомнить мать,
Дать корректировку,
И порывисто прижать,
Милую головку…
А когда смешало свет,
Брёвна, немцев, глину,
Пошептала – Смерти нет.
Только мы, любимый...
Возвратились те, кто жив,
Отгорело пламя,
Затянуло блиндажи,
Травами, корнями.
В поле спряталась война,.
Холмиком неброским.
Из меня растёт сосна,
Из неё – берёзка.
04. 04. 2017г. Пятаченко Александр.
Примечание … на «ять»*, -иносказательно – на отлично, досконально.
«Водит»*- управляет работой полевого телефонного коммутатора.